Сабрина Джеффрис: Как стать герцогиней [litres]

Грей чувствовал, как его сердце судорожно колотится в груди. Он поцеловал ее и подумал, что наконец нашел женщину, которая не только его понимает, но и может принять его таким, какой он есть, – мужчину со всеми недостатками и страхами, но все равно способного любить.

После того как он долго наслаждался мягкостью ее губ и нежностью ее души, Грей наконец прервал поцелуй и посмотрел на Беатрис с хитрой улыбкой:

– Это означает, что ты не будешь представляться обществу и пытаться найти мужа получше?

– Не говори глупостей. Может, я больше и не являюсь проектом твоей мамы, но это только означает, что я теперь должна показать, как хорошо усвоила ее уроки. Значит, меня нужно представить обществу, а это, в свою очередь, означает, что мы не сможем пожениться по крайней мере семь месяцев. Надо же дождаться начала сезона, – решила подразнить его Беатрис.

– Еще как можем. Я не собираюсь ждать семь месяцев, чтобы на тебе жениться, моя дорогая.

– Значит, шесть? – спросила она, с трудом сдерживая улыбку.

– Три – пока не закончится твой период траура.

Она показательно нахмурилась:

– Значит, ты не позволишь представить меня высшему свету?

– Позволю, – улыбнулся он. – Только ты будешь представлена при дворе как моя герцогиня. – Грей склонился к ней поближе и прошептал: – А если ты герцогиня, моя дорогая, то ты можешь говорить то, что хочешь, как и делает твой муж. Это великолепно! Мы вместе будем возмутительными Грейкуртами.

Беатрис улыбнулась:

– О, это мне нравится. Это означает, что мне не придется следовать всем установленным правилам?

– За исключением одного: ты должна продолжать любить меня, – сказал Грей очень серьезно.

Беатрис снисходительно махнула рукой:

– Этому правилу мне будет легко следовать, потому что я всегда буду любить тебя.

Конечно, все получилось так, как хотел Грей. Ровно через три месяца после смерти дяди Мориса они сыграли свадьбу.

Беатрис совершенно не беспокоило, что период траура оказался таким коротким. Вокруг постоянно находилось столько родственников, что у них с Греем совершенно не было возможности побыть вдвоем, так что и три месяца показались ей тремя годами . В особенности из-за того, что Грею пришлось проводить много времени в других поместьях и на объектах недвижимости – улаживать там какие-то дела, чтобы они потом смогли провести медовый месяц в Озерном крае [19] Озерный край – горный регион в Северо-Западной Англии. – Прим. переводчика . . И ездил он в эти поместья всегда без нее. Теперь оставалось только пережить этот казавшийся бесконечным прием после их бракосочетания. И тогда наконец она получит Грея в свое полное распоряжение.

Он и его семья учли ее пожелания – они поженились в Эрмитэдж-Холле. Только таким образом можно было обеспечить присутствие тети Лидии, Гвин и кузенов, потому что у них период траура все еще продолжался. К счастью, никто не посчитал странным женитьбу Грея, пока период траура вроде бы должен был продолжаться и у него. Но, с другой стороны, умерший ведь был его отчимом, а не отцом.

Грей подошел к ней сзади.

– Когда же мы наконец сможем отсюда сбежать? Когда это будет прилично? – тихо спросил он.

– Ты спрашиваешь меня ? – рассмеялась она. – Я понятия не имею, каким правилом тут нужно руководствоваться. Твоя мама была слишком занята организацией свадьбы, чтобы давать мне уроки по поведению во время бракосочетания.

К ним подошел Шеридан в сопровождении незнакомца.

– Хейвуд не успел на церемонию, но, по крайней мере, не опоздал на прием.

– Хейвуд? Никогда бы тебя не узнал! – воскликнул Грей. – Боже, я и не надеялся, что ты приедешь.

Он заключил гостя в медвежьи объятия. Беатрис стояла рядом и наслаждалась этим зрелищем: члены семьи были рады видеть друг друга.

Хейвуд был немного похож на Шеридана, но больше на их отца: он унаследовал светло-карие глаза и высокие брови Мориса. А судя по единственному портрету молодого Мориса, который имелся в доме, Хейвуд также унаследовал светло-каштановые волосы, только они у него немного выцвели под солнцем на Пиренейском полуострове, и его теперь скорее можно было назвать блондином. Однако ростом он не уступал Грею, что заметила Беатрис, когда мужчины наконец прекратили обниматься.

Грей больше не обижался на своих родителей, не испытывал негодования и не злился на них. И это было очень важно – улучшились его взаимоотношения со всеми членами семьи, ему стало проще с ними общаться. Даже Шеридан на днях сказал, что теперь Грей стал больше похож на взрослую версию себя десятилетнего, чем тот наводящий на всех страх человек, которого они впервые увидели в Эрмитэдж-Холле.