Инга Кондратьева - Корделаки

– Князь Нурчук-хаир! – огласил дворецкий, но в залу вошел не князь, а сначала трое лакеев, каждый из которых нёс по одному большому и длинному бархатному футляру и по одному маленькому. Они расположили их на небольшом столике у стены и удалились. После этого вошёл улыбающийся князь.

– Приветствую вас, дамы и господа! Неимоверно рад видеть вас после серьёзной разлуки. Живыми и почти уже невредимыми.

Тут двери в соседние апартаменты отворились, из них торжественно вышел лакей в парадной ливрее и громко оповестил собравшихся:

– Кушать подано!

Все – и гости, и хозяева, и слуги – сияли улыбками, и картина образовалась умильная: после обильного обеда общество опять расположилось в гостиной, но уже без помпезной торжественности, а открыто выказывая дружеские близость и симпатию. Одна лишь бабушка вновь стала волноваться по поводу своей возможной неловкости, оттого и уронила на пол платочек, что теребила до этого в руках. Ближе всего оказался к ней князь, он и подал его обратно, тут они с графиней Батурлиной встретились глазами.

– Прошу вас, графиня! – князь наклонил голову.

– Да уж и не знаю, как с тобой и говорить, мил друг! – вглядывалась в лицо нового знакомца бабушка корнета. – Говорят, ты птица высокого полёта, а мы-то хоть и графского роду, а так всё, по-простому. Уж не серчай, коли что не так!

– А вы и со мной по-простому, прошу вас! – Нурчук-хаир совсем беспардонно присел на подлокотник стоявшего рядом с графиней Батурлиной кресла лицом к ней и оттуда улыбался пожилой мадам. – Я бы даже попросил у вас разрешения тоже называть вас бабушкой, если бы вы не выглядели так молодо для такого звания! Как прикажете величать?

– Да ну тебя, вогнал в краску! – тут же расплылась в улыбке Батурлина и махнула на князя платочком. – Зови просто Зинаидой Сергеевной. Так ли, Серёжа? – она настороженно посмотрела на внука, испугавшись, что фамильярничает с высоким гостем, но тот тоже улыбнулся и кивнул одобрительно.

– Я хотел бы выразить вам, Зинаида Сергеевна, свою искреннюю благодарность за воспитание такого великолепного воина, как ваш внук – мужественного и верного сына своей страны! – Нурчук-хаир привстал и произнёс эти слова серьёзно и торжественно. – Мне хотелось бы сойтись с вашей семьёй поближе, это – честь для меня! Не плачьте, не плачьте, сударыня! Ну, простите! Вы вспомнили про ранения Сергея Ивановича? Я вас расстроил?

– Растрогал, голубчик! Благодарю! – бабушка промокнула глаза. – Да будет ужо! Ты бы, мил друг, сказал, что в тех коробочках привёз? А то уж даже я, старая, от любопытства изнываю! – и Батурлина указала на давешние футляры.

– Спасибо, что напомнили! – Нурчук-хаир подошёл к столику с подарками. – Дамы и господа! Приступаю к своим обязанностям высочайшего курьера. Это дары… одного моего хорошего знакомца, который так заинтересовался приключениями вашей Олонецкой кампании, что пожелал наградить её участников памятными подарками. Прошу принять их от его имени, которое здесь не произносится, но, возможно, будет угадано при их получении.

Князь по очереди приоткрыл футляры и, что-то высмотрев, выбрал два из них и направился к чете молодожёнов.

– Прошу принять, госпожа Роговская! Ваши смелость и решимость приводят в восхищение даже бывалых мужчин, – и он передал Полине Андреевне малый футляр, а корнету протянул большой. – И вас, господин корнет, прошу!

Те, переглядываясь и улыбаясь в предвкушении, осторожно стали приподнимать крышки своих даров, как в рождественский вечер дети распечатывают коробки с гостинцами. У корнета оказалась великолепная сабля с вензелем на клинке в виде заглавной литеры «А», с рукояткой, покрытой алмазной гранью и вдобавок украшенной крупным сапфиром. Ножны тоже искрились синими огоньками. У его жены в футляре покоился женский алмазный браслет, на котором полностью повторялся рисунок вензеля в миниатюре, и синели несколько крупных сапфиров. Полина Андреевна ахнула:

– Боже! Какая красота!

– Неужто, сам Император… – начал было корнет, но князь перебил его.

– Один из моих высокопоставленных знакомых, корнет! – он улыбался. – Прошу также принять дары и вас, господин Джованни и мадемуазель де Вилье. Сударыня, именно ваша решимость посетить тот злополучный сеанс гадания и положила начало всей этой истории. Я восхищаюсь вашей преданностью, силой чувств и долготерпением. Желаю вам счастья и наград иного толка за все ваши испытания. Государь… Простите. Мой знакомый надеется, что эти предметы станут одновременно и свадебным подарком! Я не ошибся? Я правильно запомнил, вам идёт лиловый цвет?