Ирина Панина - Мирина – жрица Скифии

Загорелое скуластое лицо незнакомца хранило спокойствие, но было очевидно, что ему стоило больших усилий подавить волнение в голосе.

– Я постараюсь помочь твоему сыну, – кивнув головой, с достоинством проговорила Аргимпаса.

Облегченно вздохнув, воин бросился к повозке и помог выйти из нее молодой грузной женщине в цветастом шелковом платье. Она бережно прижимала к себе годовалого ребенка. Малыш пронзительно кричал и корчился от сильной боли. На красивом округлом лице женщины застыла маска страдания, а полные слез карие глаза умоляюще смотрели на жрицу. Пока мужчина поспешно складывал у ног Аргимпасы дары: двух связанных барашков, глиняный горшок с диким медом и великолепную шкуру черно-бурой лисицы, простодушная Томира, приоткрыв от восхищения рот, разглядывала украшения незнакомки. Поверх отороченного горностаем нагрудника женщины сверкали бусы из драгоценных камней, на руках блестели изящные золотые браслеты, в ушах – серьги с подвесками, а высокая замысловатая прическа из кос крепилась костяными и серебряными шпильками. Внимательно рассмотрев женщину, Томира перевела взгляд на роскошную упряжь породистых лошадей. Бронзовые удила коней были украшены позолоченными головами барсов, а золотые налобные бляшки инкрустированы цветными камешками.

Приняв подношение, Аргимпаса пригласила приезжих в свой шатер. Мирина проворно развязала барашков и поместила их под навес в небольшой загон. После чего она обхватила руками тяжелый горшок с медом и, прижав его к животу, потащила в шатер. Томира погладила ладошкой пушистый лисий мех и, кокетливо дернув плечиком, закуталась в чернобурку. Гордо выпрямившись и величаво ступая, будто царица, она двинулась вслед за подругой. Мирина обернулась и, передразнивая Томиру, сильно раздула щеки и скосила глаза к переносице. Глядя друг на друга, девочки прыснули от смеха.

Тем временем Аргимпаса уже осмотрела больного ребенка. Мельком глянув на вошедшую Мирину, она велела ей принести гостям прохладного кумыса. Затем жрица подошла к резному сундуку и достала из него ожерелье, составленное из просверленных камушков, рыбьих позвонков, резцов сурка и медвежьих когтей. Жреческим украшениям придавалось большое значение, так как в них таился магический смысл. Они являлись личными амулетами, охраняющими прорицателя от злых духов, сопутствовали удаче в целительстве и гадании.

Аргимпаса надела на себя ожерелье и, вознеся молитву покровительнице скифов богине Апи, приступила к лечению. Она раздела плачущего ребенка и уложила на ковер рядом с очагом. Приподняв голову малыша, жрица напоила его теплым болеутоляющим настоем. Затем быстрым уверенным движением вправила большую паховую грыжу и принялась водить ладонью по напряженному, вздутому животу мальчика. Мать с замиранием сердца наблюдала за действиями пожилой целительницы. Вскоре под чуткими руками Аргимпасы ребенок успокоился, его животик стал мягким. А когда малыш заулыбался и начал что-то лепетать, лицо молодой женщины просияло.

Аргимпаса подняла голову и, окинув красноречивым взором расплывшуюся фигуру гостьи, с уверенностью заявила:

– Второй ребенок, которого ты носишь под сердцем, тоже мальчик.

Женщина радостно заулыбалась, обнажив крепкие белые зубы. Она поспешно сняла с себя великолепные сердоликовые бусы и, в знак признательности за добрую весть, с почтительным поклоном вручила их Аргимпасе.

– Судьба скифских племен решается на поле брани, – одобрительно посмотрев на жену, проговорил мужчина. – Я счастлив, что судьба распорядилась одарить меня вторым сыном. Нашему кочевью нужны сильные мужественные воины.

Жрица передала малыша в руки матери, и та принялась нежно целовать его в пухлые смуглые щечки. Аргимпаса подробно рассказала женщине, как ухаживать за мальчиком, пока он полностью не поправиться, и дала с собой кувшин с целебным настоем.

Низко поклонившись жрице, воин торжественно произнес:

– Аргимпаса, ты не только необыкновенно прозорливая искусная целительница, но и очень добросердечная женщина! За исцеление сына мы, по приезду домой, принесем в жертву богине Апи самого лучшего белого коня.

Видя, что чужаки засобирались в дорогу, Мирина приблизилась к женщине и легонько пощекотала теплую ладошку ребенка. Малыш засмеялся и, ухватив палец девочки, пытался затянуть его себе в рот. Мирина и подбежавшая Томира стали смешно агукать, забавляя мальчика. Взрослые с улыбкой наблюдали за их веселой игрой.