Уинстон Грэм: Незнакомец из-за моря

— Пользуемся, — ответила Клоуэнс, — но редко, ведь дом совсем рядом. Достаточно накинуть плащ.

— Но в таком случае, разве за вами не могут подсматривать местные простолюдины?

— Те несколько простолюдинов, которые могут подсмотреть — наши арендаторы.

Молодец, подумала Демельза. Что ж, моя дочь любит называть вещи своими именами.

— Как занимательно, — произнесла мисс Гастингс. — Дом рядом с морем можно использовать как кабинку для купания! Надеюсь, море ведь вас не затопит?

— Иногда морские брызги долетают до окон. Но это совсем не опасно, уверяю вас.

— А когда вы купаетесь, — не унималась мисс Фэйрборн, — скажите, что вы надеваете на голову, чтобы волосы не намокли?

— Ничего не надеваем, — сообщила Клоуэнс. — На солнце волосы быстро высыхают.

Все охнули.

— Хм! Но разве они не становятся безобразно грязными и липкими?

— Совсем немного. Позже их легко промыть.

— Некоторые пьют морскую воду, чтобы улучшить здоровье, — вставила леди Лансдаун. — Это было повальным увлечением примерно год назад.

Демельза начала волноваться, вдруг у Клоуэнс спросят, какого рода наряд они носят. Лично ей не нравилось купаться голой или в странных жакетах и нижних юбках из модных журналов, но у нее был собственный наряд, напоминающий греческий хитон без рукавов, короткий и перехваченный в талии веревкой. Она поняла, что такой наряд вызовет у присутствующих дам глубочайшее потрясение.

После ланча все посетили пещеру Отшельника, сырую и убогую, по сравнению с разнообразными пещерами, созданными морем на краю пляжа Хендрона; затем роскошный оглушительный водопад в три яруса, искусственный, как и озеро, но от этого не менее красивый. Еще там находился склеп Лансдаунов.

Дамы входили и заходили из экипажей в развевающихся платьях и с яркими зонтиками, похожие на порхающих бабочек, смеялись, болтали и наперебой восхищались особенностями и красотами каждого пейзажа. Полдарки отнюдь не скучали, все действительно было красивым, необычным или любопытным, но чувствовали себя как-то неловко, потому что некоторые дамы высказывались излишне высокопарно, неестественно, выражая радость и восхищение. Демельза и Клоуэнс по-прежнему не всегда находили нужные слова. Раз или два Демельза успела вставить замечание, но это оказалось непросто.

Обед в субботу был главным событием дня и прошел по всем правилам — впервые после их возвращения. В четыре дамы ушли отдыхать и готовиться к обеду, к шести спустились в лучших нарядах и вели светскую беседу, прежде чем отправиться из библиотеки в столовую. Леди Изабел пояснила Демельзе, что в недавние времена пары просто шли из малой гостиной в столовую, но эту традицию забросили, поскольку слишком мало места для надлежащего «шествия». С другой стороны, это дает преимущество: если мужчины будут сильно шуметь после обеда, то в дальней библиотеке дамы не услышат.

Поскольку еще ни разу в жизни Демельза не тратила больше получаса на подготовку даже к самой важной церемонии, то первый час у нее ушел на послание Россу, а в оставшееся время она помогла Энид с Клоуэнс.

До сих пор их наряды выдерживали «осмотр». На скачках их одежда оказалась более мрачных тонов, чем у других, а сегодня не хватало лент и кружев, ну да ладно. Этот вечер куда более важный. Если верить Россу, то здесь сплошь одно сумасбродство, ничего более. Хорошее воспитание — вот что имеет значение, взгляды, остроумие и утонченность, в которых, Росс был уверен, им нет равных. Ему легко говорить, он родился с полным представлением, какое место занимает в мире, не всем даровано такое преимущество. Почему бы ему не приехать и не вывести в свет собственную дочь на приеме в высшем обществе?

Что ж... Кэролайн заставила их потратить средства, а когда оказалось, что госпожа Треласк совершенно не знакома с последними модными веяниями или просто лишена идей, Кэролайн обеспечила ее этими идеями. Итак, Клоуэнс спустится к обеду в платье в греческом стиле из прекрасного индийского муслина. Платье со шлейфом и отделкой из серебряной бахромы. Рукава госпожа Треласк назвала «черкесскими», а верхняя часть платья напоминала укороченную сорочку. Волосы оставили прямыми, но с мелкими завитками у лба, и вплели ряд жемчужин неправильной формы. Она надела белые атласные туфельки с серебряными пряжками. Она выглядит настолько прекрасной, что едва можно поверить, решила Демельза.

Что касается Демельзы, то, как и подобает матроне среднего возраста, ее платье было скромнее, из скандинавского голубого атласа, отделанного тесьмой и с нашитыми спереди по всей длине серебряными пуговицами.