Уинстон Грэм - Незнакомец из-за моря

Даже при хорошей погоде и если не возникнет серьезных проблем, строительство помещения для насоса заняло бы не меньше двух месяцев. Предстояло еще построить большой угольный склад, а Джереми пытался найти подходящую впадину в песчаных дюнах, чтобы чуть углубить ее и выложить смесью известки, песка, воды и гальки, устроив таким образом резервуар для дождевой воды. Иначе пришлось бы везти воду бочками из ручья Меллинджи, а до него было больше мили. Пока что они не нашли среди песков и камней на утесе какой-нибудь родник, а от ручья воду отвести бы не удалось, поскольку шахта стояла выше.

К сожалению, парадокс заключался в том, что после стольких трудов и расходов по откачке воды из-под земли ее нельзя было использовать, чтобы подавать пар для механизма, поскольку в ней содержалось слишком много солей и котел быстро бы заржавел. Конечно, этой водой можно будет промывать породу или воспользоваться в дробилке олова, если таковое обнаружится. Старые строения шахты предполагалось переоборудовать под остальные нужды.

Чтобы не нанимать слишком много новых работников, Росс направил сюда двадцать сдельщиков и каменщиков с Уил-Грейс. Сдельщики были наименее квалифицированными и самыми малооплачиваемыми шахтерами, в основном они соединяли тоннели и шахтные стволы, ставили крепь и занимались текущим ремонтом. Они были рабочими муравьями шахты.

Как только по округе разошлись новости об открытии шахты, Нампару стали осаждать ищущие работу шахтеры. Росс взял несколько человек, но объяснил им, что будет нанимать на работу только после установки насоса и когда шахта начнет приносить отдачу. А сейчас, не считая строительства помещения для насоса, нужны были только поденщики, пробивающие стволы, куда уходила вода из всей шахты.

На следующий день после начала работ Стивен предложил Джереми свою помощь. Он сказал, что ему всё равно, чем заняться — погонять мула, замешивать раствор, класть камень или копать канавы, лишь бы чем-то заняться, пока он ищет постоянное место. Поскольку Джереми колебался, он добавил:

— Оплата мне не нужна, разумеется.

— Почему это?

— В Нампаре все были ко мне добры. Я хочу хоть как-то это возместить. У меня крепкие мускулы, об этом можешь не беспокоиться.

Джереми оглядел снующих на плато под ними рабочих.

— Тебе нечего возмещать.

— Ты и сам тяжко трудишься, — сказал Стивен, — то там, то сям на подхвате. Разве ты получаешь за это плату?

— Нет... Но...

— Но ты — сын владельца. Да? Что ж, я друг сына владельца. Вполне разумно, правда же? А кроме того...

— Что?

— Ну, по правде говоря, мне не хочется трудиться шесть дней в неделю. Мне нужно свободное время, чтобы осмотреться, я бы одолжил у тебя лошадь и поискал бы чего-нибудь интересного по округе. Мне нужно немного свободы, к примеру, пару дней в неделю, чтобы проехаться по окрестностям или в Фалмут — кто знает? Но когда я здесь — то я здесь и не хочу сидеть без дела. А что может быть лучше, чем помогать тебе с новой шахтой?

Джереми по-прежнему раздумывал.

— Тогда приходи, когда хочешь, — сказал он. — Я передам Бену и Заки Мартину, чтобы они знали, если меня вдруг не будет. Жалованье у нас невелико, но выплачивают его ежедневно. Несколько шиллингов наберется. Думаю, так будет правильно. Думаю, нам бы всем этого хотелось.

Стивен поразмыслил, а потом пожал плечами.

— Ну, раз ты настаиваешь, я сдаюсь. Могу я приступить завтра? В шесть утра, вместе с остальными?

Сэр Джордж Уорлегган удивился, получив приглашение от доктора Дуайта Эниса и его жены на обед во вторник, двадцать третьего июля, в четыре часа. После визита к ним в Лондоне он затаил на Дуайта жгучую обиду за совет, который тот ему дал. Он осыпал Дуайта проклятьями, как и всех прочих людей, связанных с его злосчастными спекуляциями. Лишь через несколько месяцев Джордж смог объективно оценить ситуацию и признать, что Дуайт выразился как нельзя более точно. Старый король был бодр, но разум так к нему и не вернулся, он перестал быть полноправным монархом, события подтвердили правоту Дуайта. Только сам Джордж виноват в том, как воспользовался полученными сведениями. Но это еще больше его раздражало, и потому обида осталась.

Лишь после того, как он прочел записку и стал придумывать благовидный предлог отказаться, он перевернул листок и увидел, что Кэролайн написала на обороте: «Если Валентин дома, прошу, возьмите его с собой. Моя тетушка миссис Пелэм две недели пробудет с нами. В честь ее приезда мы и устраиваем этот прием в разгар мертвого сезона».