Китт покачал головой:
– Плохие дела творятся, но я, конечно, и половины не знаю. Я же большую часть времени в разъездах.
Рен не поверил ни одному слову, ведь Китт из тех людей, кто всегда в курсе событий.
– Не нужно приукрашивать действительность, – твердо произнес Рен. – Я хочу точно знать, во что ввязался.
Неужели он взвалил себе на плечи больше, чем сможет унести? Предположения – вещь опасная, а он именно строил предположения касательно собственности кузена Мерримора. Но у Рена не было выбора: либо жениться на непривлекательной, но богатой женщине, либо сделать ставку на плантацию.
Китт снова пожал плечами:
– Это все из-за ремесленной программы.
Рен понимающе кивнул:
– Да, наслышан.
Рабство на Британских Карибах отменили пару лет назад, заменив его ремесленной программой. В теории идея была хорошая: хозяева плантаций должны платить бывшим рабам за работу на земле, которую те прежде обрабатывали бесплатно. На практике ситуация мало чем отличалась от рабства.
– Найти рабочую силу непросто, – продолжил Китт. – Владельцы плантаций считали, что теряют слишком много денег, поэтому гоняли своих работников до седьмого пота, а частенько даже и до смерти. Как ты понимаешь, никто за мизерное жалованье трудиться не хочет, особенно зная, что это может закончиться смертью.
Значит, урожай гниет на корню, потому что никого невозможно нанять его убирать. Следующие слова Китта заставили Рена насторожиться:
– За исключением «Сахарной земли». Потому-то так взъелись соседи.
Рен попытался осмыслить услышанное, но не смог.
– Боюсь, тебе придется объяснить, что ты имеешь в виду.
Китт так и сделал.
– Хозяева всех плантаций, кроме «Сахарной земли», отказались платить бывшим рабам честное жалованье. Желающие возделывать землю искали безопасные условия труда и справедливую оплату. В результате «Сахарная земля» стала единственной на данный момент процветающей плантацией.
Это хорошая новость. Рен вздохнул было с облегчением, но Китт еще не закончил.
– Несколько месяцев назад, когда умер твой кузен, кто-то пустил слух, будто рабочих на «Сахарную землю» заманивают духи. Якобы женщина, управляющая плантацией, занимается черной магией, и именно поэтому ее дело столь успешно. Со временем слухи стали разрастаться: она-де прокляла посадки соседей, а на собственные наложила заклятие роста.
– Погоди-ка минутку. – Рен усваивал информацию маленькими порциями. Чары? Колдовство? Женщина?
Неверно истолковав причину потрясения Рена, Китт, сжалившись, пояснил:
– Понимаю, к самой идее черной магии нужно привыкнуть. Острова полны ею. Для нее здесь даже есть особые названия: вуду, обеа [1] Вуду, обеа – афро-карибская религиозная традиция. ( Примеч. пер. )
. Это африканские веяния. Все предрассудки, призраки и чары оттуда.
Рен подумал о спрятанном под рубашкой амулете. Черная магия волновала его сейчас меньше всего.
– Нет, я не о том. Расскажи-ка мне лучше, что там за женщина на плантации? – В завещании кузена Мерримора больше ни о ком не упоминалось.
Китт кивнул и ответил очень серьезно:
– Ее зовут Эмма Уорд.
Рену вдруг сделалось нехорошо. Он догадался, что не существует никакого сообщества акционеров, живущих в Англии, которым придется писать ежемесячные отчеты. Иными словами, нет никаких «их», а есть лишь «она». Оставшиеся сорок девять процентов плантации находятся в собственности сумасшедшей женщины, которая, если верить слухам, насылает порчу на соседский урожай.
Рен и не подозревал, какой колоссальный сюрприз его здесь ждет. Он не шел ни в какое сравнение с планами самого Рена стать сюрпризом для других. Более осторожный человек на его месте остался бы в городе, отправив на плантацию уведомление о своем приезде. Но Рен был не из тех, кто уклоняется от брошенного ему вызова. Он всегда ныряет в самую гущу трудностей, даже если дело касается скандально известной женщины.
Рен откинулся на спинку сиденья повозки и подставил лицо солнечным лучам. Ах, Карибы, край рома, рискованных приключений и, похоже, легкого помешательства.
Ожидание сводит с ума! Эмма Уорд снова посмотрела на стоящие на краешке письменного стола часы. Мистер Пятьдесят Один Процент уже должен быть здесь, если вообще приедет. Эмма с отсутствующим видом перебирала лежащие перед ней документы, но сосредоточиться ни на чем не получалось. С тем же успехом они могли быть написаны на арабском языке. Встав из-за стола, Эмма принялась расхаживать из угла в угол, чтобы дать выход энергии. Все лучше, чем бесцельно перекладывать бумаги.
Читать дальше