Эмили Бронте - Грозовой перевал. Иллюстрированное издание

Засов был запаян между скобами: я видел это, когда проснулся, но забыл. Несмотря ни на что, я должен был остановить это! Я бормотал это, стуча костяшками пальцев по стеклу, и просовывая руку наружу сквозь выбитое отверстие в стекле, чтобы схватить надокучливую ветку. Но вместо нее мои пальцы сжали маленькие пальчики холодной, словно лед, руки. Невероятный ужас от такого кошмара овладел мной. Я попытался втянуть назад свою руку, но пальцы вцепились в мою ладонь, а полный тоски голос рыдал:

– Впустите меня! Впустите меня!

– Кто Вы? – осведомился я, тем временем отбиваясь, пытаясь освободиться.

– Кэтрин Линтон, – ответил дрожащий голос.

Почему я подумал именно о Линтон? Я читал Ирншоу раз двадцать на каждое Линтон .

– Я вернулась домой, я сбилась с пути на вересковой пустоши.

Пока она говорила, я смутно разглядел детское лицо, смотревшее на меня сквозь стекло. Ужас сделал меня жестоким, и обнаружив, что моя попытка стряхнуть с себя руку живого существа потерпела фиаско, я потянул ее за запястье сквозь разбитое оконное стекло и стал тереть его вперед и назад до тех пор, пока не потекла кровь и не залила постельное белье. Тем не менее, она продолжала причитать: «Впустите меня!», и продолжала цепко держаться за меня, едва не сводя меня с ума от страха.

– Как же я это сделаю? – спросил я, держась на расстоянии. – Отпустите меня , если Вы хотите, чтобы я впустил Вас!

Пальцы ослабли, я вырвал свою руку и втянул ее назад через отверстие в разбитом стекле, и наспех завалил его книжной стопкой, сложенной в виде пирамиды. Так я отгородился от нее, и закрыл свои уши, чтобы не слышать жалостливой мольбы. Мне казалось, что я держал их закрытыми более четверти часа. Однако в какой-то момент я услышал ее снова. К словам добавился печальный плач со стонами.

– Прочь! – закричал я. – Я никогда не впущу Вас, даже если Вы станете умолять меня хоть двадцать лет!

– Двадцать лет! – горевал голос. – Я была бездомной двадцать лет.

В это время снаружи послышалось слабое царапанье, и куча книг сдвинулась так, будто ее кто-то толкал снаружи. Я попробовал приподняться, но не мог пошевелить даже пальцем, и пронзительно, неистово закричал, обезумев от ужаса. К моему стыду, я обнаружил, что мой крик был не воображаемым, а реальным. Торопливые шаги приближались к дверям моей коморки, кто-то сильной рукой нажимал на них, чтобы открыть, а свет тускло светил через квадратные отверстия вверху кровати. Я сел, и стал вытирать пот со своего лба. Появившийся самозванец заколебался и невнятно обратился ко мне:

– В конце концов, – сказал он вполголоса, искренне надеясь, что ответа не последует, – здесь есть кто-нибудь?

Я подумал, что будет лучше, если я сознаюсь в своем присутствии, поскольку мне была известна характерная особенность Хитклифа, и опасался, что он может начать все обыскивать, если я буду хранить молчание. С таким намерением я повернулся и раздвинул панели. Я не скоро забуду тот эффект, который произвело мое действие.

Хитклиф стоял у входа в штанах и рубахе, со свечой, которая капала ему на пальцы, и лицом, белым, словно стена позади него. Первые же звуки скрипнувшей дубовой двери поразили его словно удар тока. Огонь в его руке сильно затрепетал, свеча выпала из его руки, и упала на расстоянии нескольких шагов от него. Его волнение было настолько сильным, что он едва мог его сдерживать.

– Это всего лишь Ваш жилец, сер, – отозвался я, желая в дальнейшем освободить его от унижения, вызванного таким проявлением малодушия. – Я имел несчастье кричать во сне. Должно быть, мне приснился страшный сон. Прошу прощения, что потревожил Вас.

– Черт Вас попутал, мистер Локвуд! Да идите Вы… – начал мой хозяин пристанища, устанавливая свечу на стуле, ибо понимал, что не сможет держать ее ровно. – А кто привел Вас в эту комнату? – продолжил он, впившись ногтями в ладонь, и скрежеща зубами, сдерживая челюстные конвульсии. – Кто это был? У меня есть прекрасная мысль: вышвырнуть его вон из дома, немедленно!

– Это была Ваша служанка Зилла, – ответил я, вскакивая с кровати, и быстро приводя в порядок свою одежду. – Я не стану переживать, если Вы так и поступите, мистер Хитклиф. Она вполне заслуживает этого. Полагаю, она хотела лишний раз удостовериться (на этот раз за счет меня) в том, что это место заселено призраками. Ну что ж, так оно и есть: здесь все кишит привидениями и домовыми. У вас есть все основания держать эту комнату запертой, уверяю Вас! Никто не скажет Вам спасибо, оставшись на ночлег в этом логове.