Блайт Гиффорд - Дева и плут

Кивнув, Доминика снова обеспокоенно посмотрела на сестру Марию. Если все сложится благополучно, хорошо бы вернуться назад ко дню святого Свитина, но сестра в последнее время передвигалась с большим трудом, а от предложения Доминики ехать верхом на осле отказалась.

— Как его зовут? — громогласно спросила Вдова, отвлекая ее от тревожных мыслей. — Этого вашего Спасителя.

— Сэр Гаррен.

— Он чем-то напоминает моего четвертого мужа. — Она похлопала Доминику по руке. — Я любила его крепче всех. В браке бывает всякое, милочка, но до чего приятно, когда твою постель согревает мужчина.

— Он же Спаситель! — Слова Вдовы были кощунственными, как и странное волнительное ощущение, которое она испытала при мысли о сэре Гаррене, согревающем ее постель. Она было собралась напомнить Вдове, что готовится принять постриг, и никакие мужчины ей не нужны, но та, приметив на другом конце двора Лекаря, проговорила:

— Извини. Схожу-ка узнаю, не захватил ли он с собой майоран. Мне понадобятся припарки против отекания ног.

Оглянувшись, Доминика увидела, как сэр Гаррен подсаживает сестру Марию в седло. Он обращался с нею так же ласково и заботливо, как недавно с лордом Уильямом.

Она облегченно вздохнула, обрадованная тем, что сестра поедет верхом. Как у него вышло уговорить ее? Впрочем, ничего неудивительно. Он Спаситель, вот люди к нему и прислушиваются.

Надо будет непременно поблагодарить его. Но позже, когда уляжется его хмурое настроение. И ее страх.

Несмело приблизившись к огромному боевому коню, Доминика протянула сестре Марии ее долю припасов, а второй сверток передала, не поднимая глаз, Спасителю. Обращаться к нему с благодарностью она была пока не готова. Сперва следовало тщательно подобрать слова.

В полдень паломники вышли в путь. Возбужденно переговариваясь, они миновали подъемный мост замка и повернули на запад, следуя за Спасителем, который вел под уздцы Рукко. В седле, свесив ноги на одну сторону, покачивалась сестра. Доминика шла по другую сторону этого внушительного животного, так что корпус коня закрывал девушку от его хозяина. Рядом, держась на безопасном расстоянии от лошадиных копыт, бежал Иннокентий.

Между замком и монастырем во всех направлениях желтели и зеленели знакомые поля. Но с каждым шагом на запад монастырь становился все дальше. Вскоре Доминика уже не узнавала местность. Над ее ухом монотонно зудела Вдова, заглушая пение жаворонков бесконечным повествованием о своих предыдущих паломничествах. После ее детального рассказа о пути через пролив до Кале Доминике почудилось, что она сама забрела во Францию — таким незнакомым стал окружавший ее пейзаж.

Ноги ее быстро устали. Впору было позавидовать выносливости Рукко, могучие мышцы которого слаженно перекатывались под рыжеватой шкурой. Она вытянула шею и нашла глазами Спасителя. Как и его конь, он шел упругим, размашистым шагом.

Пока было время, она принялась составлять в уме благодарственную фразу, с которой собиралась к нему обратиться. Конечно, удобнее было бы ее записать, но пергамента у Доминики было в обрез. Хорошо, если его хватит на записи о путешествии. Наконец правильные слова были подобраны. Несколько раз она мысленно повторила их в такт своему шагу. Осталось дождаться, когда они со Спасителем останутся наедине. Только тогда — чтобы не услышала сестра Мария — она произнесет их вслух. Монахиня не любила, когда вокруг нее суетились.

К моменту, когда Спаситель объявил о привале, Доминика взмокла под своим шерстяным балахоном, как истомившаяся в печи булочка. Он помог сестре спешиться, и она заметила у него подмышками влажные пятна. «А ему тоже жарко», — подумала она с удивлением. Кто бы мог подумать, что такая святая душа обитает в обычном грешном теле, которое потеет не меньше ее собственного.

Тайком за ним наблюдая, она увидела, как он зашел за дерево, чтобы облегчиться. Выходит, и ему приходится удовлетворять телесные нужды. Потрясенная, Доминика представила его за этим занятием, и ее щекам стало жарко, но уже не от солнца. Она поспешила прогнать греховную картинку из головы и попросила небеса о прощении.

Когда Спаситель вернулся, а сестра скрылась в зарослях кустарника, она подошла к нему и, готовая заговорить, запрокинула голову. Со своим ростом она нечасто смотрела на мужчин снизу вверх, но он был почти таким же высоким, как лорд Уильям, и намного выше аббата.

Собравшись с духом, она выпалила зазубренную благодарность: