Блайт Гиффорд - Возвращение приграничного воина

— Это было так давно. — Смешливая девятилетняя девочка, которая ничего не знала об ужасах окружающего мира и тоже мечтала однажды пойти под венец, осталась в прошлом. — Я и забыла.

— Он всегда был не таким, как все. — Бесси кивнула в сторону постели, на которой лежал ее отец. — Даже тогда.

Кейт покачала головой. Возможно, теперь Бесси не слишком хорошо знает своего брата.

— Да нет. Он такой же.

Он был мужчиной. Из тех, чьим первым побуждением было навязать ей поцелуй.

Когда Джон вернулся в зал, огонь в очаге почти угас, разговоры затихли, а кое-кто из гостей дремал за столом. Он взял кружку с питьем и ломоть сыра. Простая, приземленная пища. Его первая трапеза за день.

На каменной скамье в нише окна в одиночестве сидел Роб. Когда Джон присел рядом, он не шевельнулся и не произнес ни слова.

Джон сам не знал, что побудило его подойти к молчуну-брату. Наверное, осознание факта, что отца больше нет. Триумфального возвращения в лоно семьи, о котором он столько мечтал, не получилось. Примирения не будет.

Король, вот у кого ему стоит искать благосклонности. Только не у родных, которые отвергли его и никогда не примут обратно.

Его отец, Кейт, его брат. Все они осуждали, презирали его. Но король оценит его по достоинству — когда Джон приведет триста воинов Брансонов ему на подмогу.

Кейт вернулась в зал, и следующий человек встал, чтобы заступить на дежурство в покоях умершего. Эта упрямая женщина, которая твердо настроилась воспротивиться королевской воле, прочно засела в его мыслях, вытеснив все остальное: отца, короля, его миссию.

Она совершенно не походила на придворных дам. Все они, даже замужние, были готовы по первому зову задрать юбки, чтобы попасть в постель к приближенному короля.

— А она с норовом, да? — сказал он Робу, кивая в ее сторону.

— Кто, Кейт? — Роб пожал плечами. — Да, наверное.

Джон прихлебнул из кружки в ожидании продолжения. Брат молчал.

Он стиснул зубы. При дворе молчать было не принято. Там царила извечная болтовня, пусть разговоры и были пустыми, фальшивыми.

Он задал еще вопрос:

— Не знаешь, почему?

Брат снова неопределенно пожал плечами.

— Не мое дело рассказывать.

— Не твое дело рассказывать, или не мое дело знать? — Роб что-то недоговаривает? И не угадаешь, с его-то немногословностью.

Повернувшись к нему, Роб смерил его красноречивым, с детства знакомым взглядом — малыш Джонни Тряпка .

— Сторвики убили ее отца. По-твоему, она должна прыгать от радости?

— Нет, — ответил он, не желая уступать. — Но и не одеваться в мужское платье и не разгуливать с мечом.

Роб ничего не ответил. На его лице застыла скорбь. Он только что потерял отца. И у него тоже не было повода прыгать от радости. И если Джон раньше времени начнет настаивать на своем, он не согласится отправить подкрепление королю.

— У нее нет матери? — спросил Джон, нарушая молчание.

— Умерла. Задолго до отца.

— Братья? Сестры?

Роб покачал головой.

Потеряв свою семью, она решила присвоить его собственную. Что ж. Пусть забирает, не жалко.

— Когда это произошло? — Брат словно получал удовольствие от того, что из него приходилось клещами вытягивать каждое слово. — Когда убили ее отца?

— Два года назад.

Прошло больше времени, чем он думал. Более чем достаточно, чтобы ее рана затянулась.

— Как это случилось?

Роб вздохнул, очевидно понимая, что Джон не отстанет с расспросами, пока не услышит ответ.

— Она мало что рассказала. Стояло лето, как сейчас. Они были в горах, перегоняли стадо. На них напал Вилли. Убил всех, кроме Кейт. Угнал скот.

Убил всех . В приграничье так было не принято. Однако, следуя неписанному закону, он пощадил женщину.

— Что же вы не послали за ним погоню?

— Мы узнали обо всем неделями позже.

— Почему?

— Она пришла не сразу. Сперва похоронила отца и всех остальных.

Джон снова взглянул на Кейт. Эта женщина едва могла удержать клинок вертикально. Каких же душевных и физических сил ей это стоило?

— А потом?

— Мы пытались до него добраться, — огрызнулся Роб, будто Джон обвинял его в попытке уклониться от долга. — Но Сторвик все отрицал, и смотритель марки со стороны англичан не стал призывать его к суду.

В приграничье действовали свои законы, и за их соблюдением с обеих сторон границы следили назначенные королями смотрители.

— Даже если бы его судили, — продолжал Роб, — все равно у нее не было доказательств. Только ее слово против его.