Елена Арсеньева: Кольца Сатурна (Софья Ковалевская)

– Ну, прошу сейчас без чинов и званий. Я для вас в данный момент не генерал, а будущий тесть.

– Василий Васильевич, значит, вы согласны отдать мне Софью?! Какое счастье!

– Как Софью? Я думал… У меня создалось впечатление, что вы влюблены в Анну.

– Ну да, но, видите ли… Анна, да, я люблю ее, но только как друг, как друг! А жениться я бы желал на Софье…

– Но моя старшая дочь ждет вашего предложения! Я не намерен выдавать замуж младшую, не решив судьбы старшей! Может быть, вы одумаетесь, Владимир?

– Нет, Василий Васильевич, ваше высокоблагородие, господин генерал… Нет, я желал бы жениться на Софье.

– Коли так, подите вон, милостивый государь! В моем доме вам делать нечего!

– …Mon p?re, отчего это Владимир Онуфриевич выскочил от тебя сломя голову? Чем ты его так напугал? Неужели воспротивился его сватовству? Но ты же знаешь, что они с Анютой любят друг друга! Они уже считают себя женихом и невестой!

– Много ты понимаешь! Этот человек – законченный подлец. Бедная Анюта любит его, а он просит твоей руки. Надеюсь, ты не намерена…

– Что ты такое говоришь? Моей руки? Этого не может быть!

– Анюточка, Владимир сошел с ума, просто сошел с ума! Ведь все было решено: он вступает с тобой в фиктивный брак, а потом находит кого-нибудь и для меня. Да вот совсем недавно, как раз перед его поездкой в Петербург, я получила от него такое товарищеское, хорошее письмо, смотри: «В Петербурге, конечно, первым моим делом будет производство по вашему поручению смотра и отбора более годных экземпляров для приготовления консервов. Посмотрим, каково-то удастся этот новый продукт!»

– При чем тут консервы, Соня?

– Ну, мы с Владимиром так называли возможных кандидатов на фиктивный брак со мной. Глупо и грубо, да? Но это просто шутка.

– Кажется, шутки кончились.

– Я ничего не понимаю…

– А что тут понимать, Соня? Владимир не хочет фиктивно жениться на мне – он хочет реально жениться на тебе. Он влюблен в тебя.

– Глупости! Что ты такое говоришь? Мне не нужна его любовь, я и сама его не люблю. Он нужен только для того, чтобы вырваться за границу, поехать учиться куда-нибудь, куда принимают женщин, в страну, где женщины обладают хотя бы правом получить образование!

– Ну вот ты и заполучила такого человека, который тебя увезет. И не вздумай отказываться, слышишь, Сонечка? Когда еще выпадет такая удача! Попробуем поискать для меня кого-то другого. Конечно, это будет очень сложно, ведь я старше тебя на семь лет. Но… Знаешь что, Соня? Если сможешь, постарайся и ты полюбить Владимира. Он прекрасный человек! Он мог бы стать тебе хорошим мужем.

– Еще раз говорю, ты ошибаешься. Ни у него, ни у меня и в мыслях нет ничего такого! Я люблю только математику и свою свободу. И так будет всегда!

– Анна, где твоя сестра? Гости давно собрались, а она так и не удосужилась выйти к ним. Это неприлично, в конце концов!

– Мама, она… она куда-то ушла.

– Как ушла?! Куда?

– Барыни, не извольте беспокоиться. Барышня передала вам записочку.

– Что за новости! Василий, друг мой, что происходит с нашей дочерью? Какая-то записка…

– Давайте посмотрим, что там такое? О Господи… «Папа, я у Владимира, прости, но я надеюсь, что теперь ты уже не будешь противиться нашему браку. Софа».

– Какой ужас…

– Какой позор! Я должен немедленно привезти ее обратно!

– Папа, мама, не мешайте им. Они любят друг друга, пусть будут счастливы. Конечно, Владимир небогат, но у Сонечки хорошее приданое.

– Я боюсь, что он гоняется именно за ее приданым!

– Оставьте вы их в покое, пусть делают, что хотят! Лучше повенчайте их как можно скорей, да и дело с концом.

– Владимир, я должна сказать тебе… Ты не имеешь права писать мне такие письма. Мы с тобой должны быть, как брат и сестра. Мы обвенчаны, ну и что? Мы ведь договорились, что наш брак – простая формальность. Что это за письмо, я не понимаю? «Вот уже целая вечность, как мы расстались, мой милый, чудный друг, и я опять начинаю считать дни, которые остались до нового свидания…» Меня это огорчает, понимаешь?

– Прости, Сонечка, но я ничего не могу поделать с собой. Я люблю тебя. Мне надоело притворяться. Как ты думаешь, почему я захотел жениться именно на тебе, а не на Анне? Я хочу стать твоим мужем на деле.

– Никогда! Ни-ког-да! Не огорчай меня, я не хочу увидеть в тебе такого же собственника и ретрограда, как другие мужчины. Я думала, ты человек новый, прогрессивный, передовой. Никаких пошлостей, ты слышишь?

Софья стояла перед зеркалом и придирчиво осматривала волосы надо лбом. Неужели седой волосок? Вроде бы рано, в девятнадцать-то лет… Но история с замужеством определенно стоила ей седых волос! Как все-таки это сложно – быть свободомыслящей женщиной. Ни один мужчина не способен видеть в женщине только друга. Ни один! Счастливы дурнушки, к ним никто не пристает, им мужчины не отказывают в праве на ум. А если у тебя сверкающие глаза, и щедрая улыбка, и нежное лицо, и правильные черты, и складненькая фигурка, значит, ты годишься лишь на то, чтобы польку танцевать да по-дурацки хихикать. Да кто из этих олухов, которые смотрят на нее покровительственно, рассуждают о том, что дело женщины – дом и дети, способен постигнуть суть дифференциальных исчислений с такой скоростью, с какой постигла их Софья?