Елена Арсеньева - Год длиною в жизнь

Словно судорога прошла по лицу Георгия.

– Значит, ты решила уехать с ним… С ней… Но это будет, наверное, сложно. На ребенка придется оформлять какие-то документы. И твой паспорт переделывать.

– Ну, поскольку мне все равно придется оформлять новый паспорт…

– Нет, – перебил он, – не придется. Товарищ генерал-майор… то есть я хочу сказать, меня просили тебе передать, что твои документы нашлись. Они поймали вора, Слезкина. Деньги, документы, билеты на самолет – все цело. Но билеты пропали, конечно. Придется брать новые.

Она была так потрясена в ту минуту, что не сразу обратила внимание на «генерал-майора». Поняла только одно: найден ее паспорт. Паспорт французской гражданки Риты Ле Буа. Господи, ей показалось, что с нее свалились веревки! Цепи! Кандалы! Пушечные ядра, которые приковывали к ногам каторжников в Тулоне!

– Где он? Где мой паспорт? – Рита попыталась сесть, но не смогла. Бессильно опустилась на подушки.

Георгий не догадывался помочь, а просить она не хотела. И Нину звать, которая дежурила в коридоре, тоже не хотела.

– Где сейчас мой паспорт?

– В ОВИРе. В отделе виз и регистраций. Тебе продлевают визу. Прежняя уже кончилась.

– Да. И когда я смогу его получить?

– Когда он будет готов.

– А когда он будет готов?

Георгий пожал плечами, отвел глаза.

– Не знаешь?

– Откуда мне знать, сама посуди. Рита… Подумай, ты можешь остаться. Если ты не хочешь выходить за меня замуж, ты… можешь жить отдельно. Но у нас ребенок. Наш ребенок!

– Почему ты решил, что я не хочу выходить за тебя замуж? – спросила она через силу. Ну да, она играла, играла, конечно, но даже не ожидала, что смущение, вспыхнувшее в его глазах, так больно ударит ее по сердцу. – Другое дело, что я не хочу, не могу остаться в России. Поедешь со мной?

Он даже не удивился: посмотрел с жалостью.

– Рита, ну что ты говоришь?! Я русский, я здесь родился, здесь вся моя жизнь, моя страна, мама, здесь погиб мой отец…

Снова резануло: гордость прозвучала в его голосе при последних словах.

Он изменился. Изменился не только по отношению к ней, но и по отношению к самому себе. Понятно… Он что-то узнал о своем отце, и это «что-то» преисполнило его гордости, уверенности в себе.

– Что я буду делать во Франции? Таксистом работать, что ли? Я читал, все русские эмигранты работали таксистами. – «В том числе и твой дед, Дмитрий Аксаков, – мысленно добавила Рита. – Недолго, но работал». – А я не хочу быть таксистом! Я мечтаю заниматься журналистикой. Но разве я смогу работать в газете во Франции?

– Ну, если выучишь язык…

– Я прекрасно знаю свой язык! – выкрикнул Георгий. – И я хочу писать только по-русски. Я смогу работать во Франции в русской газете?

И тут Рита совершила самую большую глупость в своей жизни. Вернее, вторую глупость. Первую-то она сотворила в одну июньскую ночь…

– Мне кажется, русских газет в Париже одна или две, – сказала она медленно. – Правда, репортеров там, наверное, с избытком… Но знаешь что? Мы с тобой легко сможем открыть третью, в которой ты будешь не просто репортером, мальчиком на побегушках, а хозяином, владельцем!

Надо отдать ему должное – он не стал изображать изумление.

Глаза блеснули, губы мгновенно пересохли.

– Ты имеешь в виду…

– Да. Ты знаешь, где это лежит. Ты уже пытался найти?

– Ты что, там во всем доме полы надо вскрывать, – усмехнулся Георгий. – А за прошедшие три месяца там сделали ремонт и разместили детские ясли. Как нарочно! И что, приходить, все полы простукивать: извините, детки, тут где-то клад зарыт…

– Зачем все полы вскрывать? – пожала плечами Рита. – Дай мне бумагу и карандаш. На столе лежат. Смотри, вот какой план оставил мне Сазонов. То есть Юрский. Это его кабинет. Вот тут, в углу, я ставлю крестик – здесь то место. Под стеной нужно вывернуть две половицы и просунуть руку в образовавшееся отверстие. Наткнешься на бревно. Может показаться, что его не сдвинуть, но на самом деле оно всего лишь подсунуто под доски. И если его поддеть покрепче, оно отойдет в сторону, и тогда в земле нужно искать узкую доску, обернутую клеенкой. Копать нужно именно на том месте, где окажется дощечка. Под ней зарыт ящик.

Она умолкла, и они с Георгием мгновение смотрели друг на друга.

– И что ты предлагаешь? – спросил Георгий сдавленным голосом.

Рита пожала плечами.

– Мне эти деньги не нужны, – пробормотал он. – Они краденые.

– Всякая собственность – кража, так еще Прудон сказал, – процитировала Рита. – Много людей находили чужие клады и жили припеваючи, даже не задумываясь о происхождении денег. А ведь они, возможно, были у кого-то украдены.