Жюльетта Бенцони - Чужой

Бесшумно, как кошка– прежде чем занять наблюдательный пост, он разулся, – Артур побежал к лестнице, спустился наполовину, и волосы зашевелились у него на голове: один из слуг, Кола, укладывал мелкую мебель на кучу дров и бумаги, которую только что поджег.

Первым побуждением мальчика было броситься на поджигателя, но он был из тех, кто не теряет хладнокровия в момент опасности. Один он не одолел бы этого крепкого мужчину. Артур подумал о пистолетах, оставшихся на постели сестры. И тут же решил предупредить Джереми, а вдвоем они без труда одолели бы негодяя.

Он знал, что молодой учитель никогда не запирал дверь. На этот раз она не поддалась. Тогда Артур заметил клин и понял, что их всех пытались убить...

Вытащить Брента из постели, объяснить ему, что происходило, дать ему пистолет было делом одной минуты.

– Клинья должны быть под всеми дверями, – прошептал Артур. – Быстро их вытаскивайте и присоединяйтесь ко мне внизу, но ни в коем случае не поднимайте шума, пока я не подам знак!

Натянув на ноги домашние туфли, учитель кивком показал, что все понял, и побежал за своим учеником в развевающейся белой ночной рубашке. Артур вернулся к лестнице, окутанной густым дымом. Это дало возможность мальчику незаметно подойти, внезапно появиться перед поджигателем и прицелиться.

– Руки вверх! – крикнул он. – И не валяй дурака, я очень хорошо стреляю.

Увидев черное дуло пистолета, Кола вздрогнул, но поняв, что он находится в руках ребенка, усмехнулся и бросился бежать. Артур выстрелил, когда тот открывал дверь. Раненный в колено, Кола рухнул на пол и закричал от боли.

Это послужило сигналом. Дом вдруг ожил. Следом за Джереми целая вереница белых привидений, кашлявших и задыхавшихся от дыма, бегом спускалась по лестнице. Это были Адам, Элизабет, Потантен, который вел другого слугу, Валентина, приставив к его спине ружье. Спросонья Валентин шел спотыкаясь и жалобным голосом оправдывался, утверждая, что он не виновен. За ним шли Белина, Лизетта и Китти.

В полном смятении женщины бросились на кухню за водой, оттуда вернулась перепуганная Элизабет: мадам Белек лежала на каменном полу, чепец ее был весь в крови. Срочно нужно позвать доктора! Белина с этим сама не справится...

Вдруг через открытую дверь главного входа Артур заметил красный язык пламени и закричал сдавленным голосом:

– Конюшня!.. Она тоже горит...

Бросив за ненадобностью пистолет, он выхватил ружье у Потантена и бросился на крыльцо. Пожар там только начинался, но запертые лошади в испуге ржали. Артур увидел человека с факелом, поджигавшего кучу соломы у стены. И тогда, не задумываясь, мальчик прицелился и выстрелил.

Пуля поразила поджигателя прямо в голову, и он упал, даже не вскрикнув...

– Браво! – неистово зааплодировала Элизабет, подбежавшая к своему брату. – Ты его убил наповал, я думаю...

– Некогда разговаривать! Освободи Дагэ и остальных. Судя по шуму, который они подняли, их двери тоже заклинены. А я выведу лошадей...

Отбросив ружье и наклонив голову, он кинулся к входу в конюшню, полную дыма, не думая, что обезумевшие от страха лошади могут быть опасны, но он слишком сильно их любил, чтобы думать о своей собственной жизни... К счастью, Дагэ и два мальчика быстро пришли ему на помощь. Работники фермы подбегали к ним с ведрами воды. Элизабет, видя, что она здесь больше не нужна, вернулась в дом, из которого валили клубы дыма, чтобы помочь тем, кто старался укрощать огонь. Наверху ее едва не опрокинул Потантен. Вне себя от ярости, которую он вряд ли когда-нибудь в жизни испытывал, Потантен волок за собой слугу, кричавшего от боли в раздробленном колене. Спустившись с лестницы, он бросил его на песок и поставил ему ногу на грудь. Потом достал из-за пояса пистолет, который взял у Джереми Брента.

– Слушай меня внимательно, дрянь ты этакая! Или ты мне быстро все расскажешь, или я тебе всажу пулю в живот. А это очень больно, и ты долго будешь сдыхать...

– Если я заговорю... другие... сделают все за меня.

– Если поторопишься, у них не хватит времени. Расскажи мне все, и я постараюсь избавить тебя от веревки. Но без вранья.

И начался строгий, быстрый и жесткий допрос, не упуская ни малейшей детали. Кола, испуганный выражением лица старого мажордома, ставшего похожим на демона, ничего не скрыл, поторопившись даже рассказать, что конец пожара должен стать сигналом к началу казни Тремэна.

– Лучше пусть продолжает гореть хотя бы конюшня, – осмелился он сказать в надежде смягчить гнев своего палача, – а то не видать вам хозяина живым!