Елена Арсеньева - Невеста двух императоров (Дагмар-Мария Федоровна, Николай Александрович и Александр III)

О самом плохом еще никто не думал. Александр был совершенно уверен, что Бог не допустит смерти его любимого брата. Нет, этого не может быть. И не должно быть!

5 апреля он прибыл в Берлин и здесь узнал новость: Никс вчера причащался. Это сразило Александра. Наконец-то он признал, что пытался обмануть себя. Дело плохо…

Он ринулся в Ниццу почти с неприличной поспешностью, даже не нанеся визита германскому королю. Но тут было уже не до официоза и не до короля. И словно в награду за преданность Александр узнал, что брату стало лучше.

Тем временем император Александр 6 апреля с сыновьями выехал из Петербурга. Поездка по Европе была проделана царским поездом с невероятной скоростью: за 85 часов добрались до Ниццы. При этом император не мог изменить себе: в Берлине он беседовал с Вильгельмом I, в Париже – с императором Наполеоном III. Правда, в знак уважения к чувствам отца оба государя встретились с русским императором на вокзалах. А в Дижоне к царскому поезду присоединился другой – шедший из Дании. На этом поезде были королева Луиза, наследник престола Фредерик и принцесса Дагмар.

Александр Николаевич был поистине великодушен. Даже в пылу неприязни к «паутине интриг» он помнил о любви, которая соединяла Никса и Дагмар, а потому предложил в распоряжение датской королевской семьи свою яхту «Штандарт», чтобы отправиться в Ниццу. Однако путешествие морем могло затянуться. Дагмар с матерью поехали поездом и прибыли в Ниццу вместе с русским императором.

Александр Николаевич, отгонявший от себя дурные мысли сколько возможно, в пути всецело отдался самым мрачным предчувствиям, самым мрачным ожиданиям. И они его, к несчастью, не обманули.

Никс был уже при смерти. То улучшение, которое так обрадовало его брата, было лишь призраком, издевкой смерти, которая иной раз любит поманить свою жертву мнимыми радостями жизни. Никс бредил, почти никого не узнавал. Убитая горем императрица Мария рыдала, почти не переставая. Александр заходил в комнату к брату, смотрел на его лицо, ставшее неузнаваемым, крепился, сколько мог, а потом уходил к себе и давал волю слезам.

Брат не видел его, не узнавал. Лежал в забытьи, иногда стонал так, что разрывалось сердце.

Александр был до того потрясен, что едва ли обратил внимание на прибытие его невесты. Познакомился с ней вечером, утром увидел вновь – и никак не мог припомнить, кто это. Пришлось спросить у кого-то из приближенных. Так вот она, «душка Дагмар». Ни на какую душку она теперь не была похожа. Заплаканная, измученная горем девочка. Ему стало жаль ее, но еще больше ему было сейчас жаль своих родителей и себя. А уж Никса-то…

В ночь на 11 апреля Александра, который приказал себя будить при малейшей перемене в состоянии здоровья брата, подняли с постели вестью, что цесаревич-де слабеет. Он кинулся на первый этаж, где была спальня Никса. И не поверил глазам, встретив его осмысленный, узнающий взгляд. Никс улыбнулся, протянул невероятно худую руку, сказал:

– Славный человек!

Александр сжал его пальцы и сел рядом, даже не сознавая, что из глаз его текут слезы.

Это было в пять часов утра. В девять врач позволил прийти Дагмар. Она всю ночь не спала – готовила себя к этой встрече. Готовила себя к самому худшему, но и вообразить не могла, что придется увидеть. Рассталась в ноябре с самым прекрасным из всех прекрасных принцев на свете, а в апреле увидела его желтым, измученным, исхудавшим до неузнаваемости, полуживым… нет, уже умирающим!

Она разрыдалась, но тут же попыталась успокоиться, чтобы не расстраивать Никса. Впрочем, что его могло теперь расстроить? Сознавая, что жизнь истекает, он пытался насладиться ее последними мгновениями. Прикосновением к тем, кого он больше всех любил: к невесте и к брату.

Александр и Дагмар сидели по обе стороны его постели, держали его за руки. Никс был между ними. Разделял он их? Или соединял?..

Втроем, вместе, они слушали Евангелие от Иоанна, которое читали умирающему:

«Да не смущается сердце ваше – веруйте в Бога и в Меня веруйте. В доме Отца Моего обителей много; а если бы не так, Я б сказал вам: «Я иду приготовить место вам». И когда приду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы вы были, где Я. А куда иду Я, вы знаете, и путь знаете».

Эти слова призваны были утешать. Но они написаны для стариков! Разве можно утешить юность, которая вступает на путь вечной разлуки с жизнью и любовью?..

Днем Николай причастился и простился со всеми. Силы его были совершенно истощены. К вечеру он уже никого не узнавал, сознание покинуло его. Все было кончено. Вскоре после полуночи Никс умер.