Рексана Бекнел - Цветок страсти

А еще был Артур. Что же она будет делать с Артуром? Уже сейчас он такой умный, что это даже пугало, и все же больше всего ее беспокоила чувствительность его натуры. Хотя остальные четверо ребят снисходительно относились к его мечтательности, Уинн знала, что над ним всегда будут легко одерживать верх другие мальчишки.

Но что она могла поделать? Она по собственной воле взялась воспитывать пятерых детей, пятерых чудесных непоседливых шестилеток, которых не всегда будут удовлетворять ее объяснения об отсутствующих родителях.

Хотя английские завоеватели потерпели безоговорочное поражение и были изгнаны из Уэльса, все-таки они остались здесь, в крови их незаконных чад. Когда-нибудь ей придется объяснить это детям, хотя многое она сама с трудом понимала. Ну, как объяснить ребенку, что такое насилие? Как заставить маленькое существо понять, что отец дал ему жизнь, отнюдь не преисполненный любви и уважения, а в порыве ненависти и жестокости? Как объяснять детям, что у них никогда не будет более злейших врагов, чем отцовское племя?

Уинн подавила дрожь и дотронулась до щеки Артура. Такой мягкий и милый ребенок. Они все такие, и она любила их отчаянно, словно это были ее собственные дети. Почувствовав ровное дыхание мальчика, Уинн успокоилась, отбросив тревогу, досаждавшую целый день и не оставившую ее даже ночью. Все будет хорошо. Уинн не сомневалась.

Не останется же тот, кто без спроса вошел в ее лес, там навечно? Он сотворит зло, которое задумал, но ему не разрушить их жизни.

Соплеменники Уинн пережили много набегов чужаков. К тому же в лесу сейчас расположилась вовсе не армия. Инстинкт подсказывал ей это. Несколько человек не представляют большой угрозы.

Клив присел на корточки возле узкого ручья, не сводя глаз с глубокого спокойного пруда ниже по течению. Кто-то спускался к водоему, и природная подозрительность Клива говорила, что ему сначала следует понаблюдать, а затем уже выходить из укрытия.

Какой-то человек на удивление беззвучно пробирался по едва заметной тропинке. На его плечах лежала небольшая странного вида лодка. Клив вспомнил, что валлийцы зовут такую кораклом. Это была нелепая лодчонка, сплетенная из ивняка и обтянутая кожей.

Рыбак был один, а его оружие, видимо, составлял всего лишь маленький кинжал в кожаных ножнах у пояса. Когда он опустил свое легкое суденышко, Клив с удивлением увидел, что перед ним старик, седой дед, пришедший порыбачить. Хороший знак, потому что человек такого почтенного возраста наверняка знает обо всех событиях в этих краях. Клив снял руку с костяной резной рукоятки кинжала.

– Доброе утро, отец, – прокричал он, вставая во весь рост. Старик вздрогнул и испуганно попятился. Но Клив улыбнулся и с очень дружелюбным видом пошел вперед. – Какую рыбу ты собираешься ловить этим прекрасным днем?

Старик уставился на него, словно перед ним было невиданное диво, и Клив нахмурился. Неужели он настолько забыл валлийский, что его не поняли?

– Я не причиню тебе никакого вреда, – сделал он еще одну попытку, тщательно произнося слова.

– Англичане всегда так говорят, – настороженно ответил старик.

Клив с облегчением перевел дух. Его не удивило, что старик признал в нем англичанина, он сам знал его выдает произношение. Но, по крайней мере, хорошо уже то, что его понимают.

– Наши вожди не воюют, – произнес Клив. – И мы не должны.

Вместо ответа старик фыркнул. Трудно было сказать, против кого направлено его презрение – то ли против Клива, то ли против английских и валлийских вождей.

Клив продолжал допытываться.

– Это Раднорский лес? – Он опустился на траву неподалеку от старика и начал лениво швырять в темную воду кусочки прутика.

После долгого раздумья старик кивнул.

– Это хорошо. Значит, мой путь близится к концу.

Старик начал готовить лодку к спуску, но, тем не менее, не сводил настороженного взгляда с Клива. Наконец, словно не в силах сдержать любопытства, он поинтересовался:

– И куда же ты держишь путь?

Клив бросил в воду еще один прутик.

– Сам точно не знаю. Куда-то в эти края.

Он украдкой кинул взгляд на старика, отметив про себя сношенную обувь и потрепанную, не по размеру одежду. Наверное, стоит попробовать.

– Я ищу ребенка около шести лет от роду, рожденного женщиной, которую когда-то звали Анжелина. Готов заплатить за любые сведения. – Для внушительности Клив встал и похлопал по кошельку под плащом.

Старик недоуменно на него уставился.