Энн Бэрбор: Вернуть прошлое

Лайза почти насильно вернула себя к настоящему. Нет, подумала она с ледяной твердостью. Она боролась с собой так долго и так неистово, прежде чем смогла добиться самообладания – это качество в себе она очень ценила, и оно стало ее отличительной чертой в высшем свете. Ее девизом. С этим покончено – покончено давно, еще шесть лет назад. Но сегодня она уже второй раз вспоминает о нем, и это никуда не годится. Третьего раза не будет, пообещала она себе.

С немалым усилием она заставила свои мысли скользнуть к более приятным воспоминаниям. Она невольно улыбнулась, припомнив свою первую вылазку в царство лондонской биржи. Тогда она была вместе с отцом, хотя его коллегам было непонятно – зачем мужчине понадобилось приводить сюда свою дочь, которая к тому же еще явно не вышла из возраста школьных книжек? Здесь была своеобразная закрытая зона, куда неохотно допускали непосвященных и где уж совсем было не место детям и профанам. Но как бы там ни было, в тот день он взял ее с собой на Среднидл-стрит, где у него были какие-то дела с одним из членов правления «Бэнк оф Инглэнд», и она, как завороженная, смотрела на целенаправленный поток мужчин чрезвычайно респектабельного вида. Некоторые из них были одеты не так, как следовало бы согласно обычаю, а иногда попадались и такие, чья одежда была сущей экзотикой, к тому же просто немыслимой в лондонском климате.

По пути домой она пристала к отцу, требуя объяснить, чем он занимался весь день. Это было не так сложно, потому что он уже бегло познакомил свою любопытную неугомонную дочь с деятельностью биржи, и отблеск удовольствия мелькал в его глазах, когда она внимательно следила и умно реагировала, задавая дельные вопросы во время его рассказа о деловых операциях, которые он проводил.

Даже если б она захотела, Лайза не смогла бы припомнить, сколько раз она ездила в Сити с отцом – так это часто случалось, и в конце концов лорд Бернселл дал ей денег, чтобы она начала свое собственное дело с инвестициями под его присмотром и руководством. Она не была особенно осторожной или мудрой, впервые вступив в предательские, часто мутные воды коммерции. Порой она садилась на мель и теряла свои инвестиции и очередную порцию уважения в глазах завсегдатаев биржи – но это все было не зря. Лайза училась.

Ох да, подумала она, когда ее экипаж свернул на Николас Лейн и остановился возле внушавшего почтение основательного здания, которое украшала четкая надпись: «Господа Стэнхоуп, Финч и Харкот, инвестиционные брокеры». Лайза оказалась хорошей ученицей, и теперь, когда она появлялась на Среднидл-стрит, ее почтительно приветствовали все – от мелкого клерка до самого мистера Меллиша, главы совета директоров «Бэнк оф Инглэнд». Это не была просто почтительность, с которой встречают даму, – тут было настоящее уважение, признание ее деловых качеств. Мужчины сочли, что теперь она здесь на равных.

Прежде чем Лайза успела подняться по ступенькам лестницы в контору Стэнхоупа, Финча и Харкота, дверь внезапно распахнулась, и перед ней появился клерк. Покончив с длинным церемонным приветствием, он так же церемонно повел ее вдоль длинной цепочки менее важных особ, ждущих своей очереди на назначенные им заранее встречи, которые ерзали в ожидании на жестких деревянных скамейках. Наконец он ввел ее в кабинет, занимаемый одним из младших служащих фирмы, Томасом Харкотом.

– Лайза! – Мужчина, вставший, чтобы поприветствовать ее, из-за заваленного бумагами письменного стола, был среднего роста, с приятными мягкими чертами лица и дружелюбным взглядом. – Вижу, вижу – выглядишь, как всегда, прекрасно. Хочешь чаю?

В ответ на ее кивок он сделал знак клерку и усадил Лайзу на стул.

– Только не нужно никаких твоих сладостей, Томас, – засмеявшись, сказала Лайза. – Я знаю, когда ты искушаешь меня сладким, это обычно означает одно: ты пытаешься уговорить меня сделать то, чего мне вовсе не хочется.

Томас приветливо улыбнулся молодой женщине, сидящей напротив. Они знали друг друга давно, почти с самого детства, и были времена, когда он яростно бунтовал против неписаных законов общества, не позволявших сыну викария искать руки и сердца дочери графа Бернселла, но и теперь, почти смирившись, он испытывал к ней глубокую приязнь.

– Глупости! – он смущенно перехватил ее взгляд. – Хотя должен признаться, мне не везет – ты видишь насквозь все мои уловки. Ты права, Лайза. Мне представилась отличная возможность сделать инвестицию, которая, как мне кажется, ну прямо для тебя, вот только… не сомневаюсь, поначалу это покажется тебе очередным мыльным пузырем. Поначалу – но, может, ты и дальше будешь так думать…