Дэнис Аллен: Его сильные руки

– Я знаю, что ты считаешь меня Евой из этого самого Эдема, – продолжала Кэтрин, пропустив мимо ушей реплику Реджи. – И полагаешь, что я забираю Энни из райского сада в Вавилон. Но, Боже мой, Реджинальд, ей уже двадцать три! Она давно не ребенок!

– Спасибо, тетя, – натянуто пробормотала Энни.

– Ей довелось уже повидать кое-что и за пределами Уэстон-Холла, когда во время лондонского сезона вокруг нее крутились молодые щеголи, считавшие себя мужчинами, вся мужественность которых проявлялась в умении кривляться и позировать перед зеркалом. Клянусь, я не понимаю, как она выносила все это в течение целых пяти лет.

Энни заметила, как Реджи напрягся. Он считал частые нападки Кэтрин на британских мужчин в высшей степени непатриотичными.

– Прошу тебя, тетя Кэтрин, – взмолилась Энни. – Ты же знаешь, что Реджи не любит, когда ты злословишь по поводу сильной половины наших соотечественников.

– Черт побери, это достойные мужчины! – вмешался Реджи. – Храбрецы до мозга костей. Щеголи не в состоянии уничтожить такое чудовище, как Наполеон, знаете ли.

– Энни сама нелестно отозвалась о них, и не спорь, племянница! Она сказала, что хочет поехать в страну, где мужчины похожи на мужчин, а не на подхалимов, проживающих отцовские деньги или состояния своих жен. На мужчин, у которых есть цель в жизни и занятие поважнее, чем держать пари, волочиться за женщинами, распускать сплетни и танцевать до упаду.

Реджи бросил на племянницу косой взгляд из-под нависших бровей, и Энни пришлось объяснить:

– Я не хочу сказать, что все английские мужчины сделаны из мишуры, дядя, но те, с кем я познакомилась во время сезона, были крайне легкомысленными. Казалось, их больше занимал покрой сюртука, чем какие-либо мужественные мысли.

– Ты не можешь обвинять молодого человека в том, что он хочет предстать перед тобой во всей красе, племянница. Готов поклясться, что ты первая отвергнешь того, кому безразлично, как он выглядит. Тебе просто не захочется показаться на людях с таким типом!

– Речь не об аккуратности и необходимости за собой следить, – серьезно возразила Энни. – Этого следует требовать и от мужчин, и от женщин. Но по-моему, между тем, сколько в костюме мужчины оборок, тесьмы и кармашков для часов, и тем, сколько серьезных, оригинальных мыслей приходит в голову, существует прямая связь. Чем больше мишуры в костюме мужчины, тем менее содержательна его личность. Исходя из собственного опыта могу сказать, что эта теория имела неоднократное подтверждение.

– В таком случае странно, что ты решила искать мужа в Новом Орлеане, – не унимался Реджи. – Насколько мне известно, мужчины-креолы до безумия любят заключать пари, волочиться за дамами, сплетничать и танцевать.

– Она решила искать мужа в Новом Орлеане, потому что я здесь живу и других родственников в Америке у нее нет, – сказала Кэтрин, глядя на Реджи как на полного дурака. – Ее причины очевидны и резонны. Где еще искать мужа, как не в Новом Орлеане? Я готова признать, что и среди креолов встречаются поверхностные типы, с которыми Энни придется иногда встречаться и проводить время, но в городе полным-полно и настоящих мужчин. Уж мне ли не знать… я сама нашла троих. Лучшее, что я сделала в жизни, – это то, что уехала из Англии.

Если у Реджи и было желание саркастически возразить на последнее ее замечание, то он разумно подавил его и молча смотрел прямо перед собой, строго поджав губы. Энни была признательна ему за это. По собственному опыту она знала, что споры между двумя ее родственниками могут длиться часами.

– Дядя, – она обняла Реджи за плечи и склонилась к нему, – знаешь, о чем я подумала в связи с библейской темой? Ты – мой ангел-хранитель, посланный на землю, чтобы уберечь от грехов и змей, которыми кишит Луизиана.

– В этом есть большая доля истины, – смягчившись, ответил он. – Твои родители никогда не решились бы отпустить тебя, если бы мы не поехали с тобой.

Кэтрин, которая всегда держала ухо востро, тут же вмешалась:

– Энни не нужно было разрешение родителей на эту поездку. Она взрослая женщина, которая сама распоряжается своими деньгами, точнее, состоянием. Опекун ей ни к чему, когда у нее есть я.

Реджи тяжело вздохнул, стараясь мужественно проигнорировать очередной выпад Кэтрин.

– Я счастлив, что могу быть полезен тебе, Энни, – обратился он к племяннице. – И всегда готов таким образом подтвердить свою признательность и уважение к твоим родителям. Видимо, этот год будет самым длинным в моей жизни. Ты говоришь – рай? Нет уж, скорее, ад.