Дэнис Аллен - Его сильные руки

Кэтрин усмехнулась при виде перекошенного от ужаса лица Реджи.

– Не волнуйся. Я не собираюсь мыть тебя или принимать ванну с тобой. Хотя у тебя еще не так много сил, чтобы сделать это самостоятельно.

– Боже мой!

– Теперь, когда кризис миновал, я позову Джеймса, и он позаботится о тебе. Арман тоже скоро вернется и, я думаю, захочет тебя осмотреть. А я тем временем пошлю Энни письмо, потому что теперь она сможет приехать домой. Она будет рада узнать хорошие новости. Она очень беспокоилась о тебе.

– Где Энни? – с усилием вымолвил Реджи, не оставляя ус в покое.

– В Бокаже, – поправляя его подушку, радостно сообщила Кэтрин.

– Это плантация Делакруа, не так ли? – наморщил лоб Реджи.

– Именно. Уверена, что ты будешь рад узнать, что она выходит за него замуж.

– За кого, черт возьми?

– За Делакруа, конечно. Тебе он всегда нравился. Но перед свадьбой тебе предстоит узнать о нем кое-что, чего ты пока не знаешь.

– Перед свадьбой? Она уже назначена? Господи, Кэтрин, сколько же я проболел?

– Три дня и три ночи, – ответила она, перестав суетиться вокруг него и ласково убирая с его лба прилипшую прядь волос. – Господи, Реджи, я так рада, что ты выжил! – Она не могла скрыть искреннего восторга и улыбалась как умалишенная.

Реджи смотрел на растрепанную женщину с кругами под глазами и слезами радости на ресницах. Он никогда в жизни не видел женщины прекраснее и желаннее. Он лежал слабый, беззащитный и обнаженный, неспособный к любви, как евнух. Но он должен был что-то сказать ей, и именно теперь.

– Кэтрин, – вымолвил он, – я обязан тебе жизнью.

Она покачала головой, отвергая его долговое обязательство. «Как это на нее похоже», – подумал Реджи.

– Несмотря на то что ты для меня уже сделала, я хочу просить тебя об одной вещи.

– О какой? Ты хочешь пить? Или проголодался?

– Нет, моя дорогая. Я не голоден. Я влюблен в тебя.

– Реджи!

– С этим и связана моя просьба. Согласна ли ты, чтобы я стал твоим четвертым мужем?

– Ты снова бредишь!

– Напротив, я в здравом уме, как никогда!

– Реджи!

Казалось, он снова готов потерять сознание. Он мечтал о том, чтобы потерять сознание от любви, но не раньше чем примет ванну и приведет себя в подобающий вид. Он запретил себе тянуться руками к Кэтрин и строго взглянул на нее.

– Только сначала я приму ванну. Пожалуйста, пошли за Джеймсом.

Кэтрин бросилась вон из комнаты на поиски камердинера. Чем скорее Реджи примет ванну, тем скорее она сможет наконец поцеловать его родное лицо.

Энни сидела в маленькой каюте на верхней палубе «Речной красавицы» и ждала мужа. По словам капитана, это была лучшая каюта, хотя довольно тесная и скудно обставленная. Они решили экономить средства для постройки дома и основания компании по заготовке и транспортировке леса в Гамильтоне, небольшом, но бурно развивающемся городе на северо-западе Онтарио.

Энни нравилась каюта, потому что здесь должен был пройти их с Люсьеном медовый месяц. На предыдущей остановке Люсьен украсил ее ворохом цветов с местных холмов: дикой азалией, индейской сосной, цинаммоном и подсолнухами. Энни была потрясена и взволнована этим романтическим жестом, поэтому ей не терпелось продемонстрировать мужу свою признательность.

Она расчесывала перед зеркалом волосы и вспоминала брачную церемонию, которая оказалась двойной. Кэтрин и Реджи тоже связали себя семейными узами. Церемония состоялась в гостиной дома тети Кэтрин, на ней присутствовало лишь несколько гостей.

Мать и сестры Люсьена с радостью поздравили молодых, а отец и Этьен решили воздержаться от визита. Это не удивило Люсьена и не испортило его праздничного настроения. Он сердечно попрощался с матерью и сестрами, философски отметив, что они, может быть, никогда уже не увидятся.

Этот торжественный день не был омрачен беспокойством из-за Джеффри, который внял угрозам Люсьена и покинул город на следующий день после ареста Бодена.

Кэтрин быстро продала свой дом богатому американцу, который уже не один год приглядывался к нему. Он купил все полностью, включая мебель и антиквариат. Многие ее слуги остались в доме при новом хозяине. Кэтрин взяла с собой из дома кое-что из своей коллекции раритетов, несколько фамильных картин и то немногое, что напоминало ей о трех предыдущих мужьях.

В суете сборов Кэтрин где-то оставила свою трость. А когда Реджи напомнил ей, она отмахнулась от него:

– О, она мне больше не нужна. Если честно, то никогда и не была нужна.