Дэнис Аллен: Влюбленные соперники

Что касается отстраненности Закери от своей семьи, то тут чувства ее были двоякими: ведь если бы отец Зака не отверг его и не отослал в Пенкерроу, она никогда не познакомилась бы с ним. А это Бесс с трудом могла себе представить – без его присутствия по соседству ее жизнь оказалась бы совсем скучной. Имея только одну сестру – Габриелл, намного младше нее, Бесс получала огромное удовольствие, водя дружбу с мальчиком тремя годами старше. Зак стал для нее средоточием жизни, и она знала друга так же хорошо, как и саму себя.

Поэтому Бесс понимала, что сейчас Закери нужно чем-нибудь отвлечь, ибо дальнейшее обсуждение этого вопроса может только ухудшить ситуацию. Если уж у него началась хандра, она может продлиться не один день. Бесс исполнилась решимости вывести приятеля из дурного настроения, если даже для этого ей придется обнаженной станцевать перед ним жигу! Но поскольку в данный момент не возникло необходимости прибегать к столь кардинальным мерам, то она решила, что прогулки верхом по торфяной равнине будет вполне достаточно. Если только она сможет уговорить Зака. Бесс подошла поближе и, прижавшись щекой к его руке, вкрадчивым шепотом спросила:

– Почему бы нам не проехаться, Зак? – Он что-то пробормотал, не поднимая головы. – До прибытия мистера Крэга у нас вполне достаточно времени. Поедем! – настойчиво попросила она, потянув его за руку.

– Видит Бог, Бесс, мне кажется, что перед похоронами деда это будет выглядеть не со всем прилично, – запротестовал Закери, но по вновь оживившемуся взгляду она поняла, что он сдается.

– Вот еще! Можно подумать, что твой дед одобрил бы подобную хандру, – рассмеявшись, возразила Бесс. – Если бы он был здесь, то при виде твоей унылой физиономии наверняка дал бы тебе нагоняй. Это вульгарно, сказал бы он. – И Бесс, подражая грубому тону старого мистера Хейла, произнесла: – «Закери, твое поведение просто вульгарно!»

Закери выпрямился. На его красивых губах появилась та обаятельная улыбка отпрыска Викемов, из-за которой ему строили глазки все деревенские девчонки.

– Ты совсем дурочка, ведь идет дождь. Или ты этого не заметила?

– Пока еще не идет, а только собирается.

– Неужели ты побоишься какого-то там грома? – насмешливо улыбнулась она.

– А как тебе нравятся молнии?

Схватив его за руку, Бесс потянула Закери к двери.

– Мне нравятся яркие и необычные вещи, мой дорогой, – ответила она. – Обручена я с тобой или нет? Ты же не откажешь своей невесте?

Зак рассмеялся и сдался. Взявшись за руки, они вышли из комнаты.

Александр Викем, лорд Росс, чувствовал себя дьявольски усталым. После четырнадцати часов непрерывного путешествия из Суррея под непрекращающимися грозовыми дождями в отсыревшей карете просто нечем было дышать. Его огромный пес Шедоу, неизвестно какой породы, умудрившийся унаследовать чисто-белую шерсть, лениво развалился на подушках противоположного сиденья.

Внутри дорожной кареты стоял кислый, слегка отдающий мокрой собачьей шерстью запах. От долгого пребывания в насыщенном влагой воздухе одежда виконта липла к телу.

Но Алекс никак не решался постучать в крышу кареты тростью с золотым набалдашником в виде головы льва и привлечь внимание своего кучера, закутанного в плащ с капюшоном. Если они остановятся на этом чертовом торфянике, чтобы он смог размять ноги и глотнуть свежего воздуха, лошади могут оказаться не в состоянии вытащить узкие колеса кареты из размокшей, жирной грязи Корнуолла. Далекий Корнуолл, подумал виконт. Самый конец света. Воплощение его детских кошмаров.

Нет, остановку делать нельзя. Если карета остановится, псу тоже может прийти в голову выпрыгнуть, а его проклятая шкура и так уже достаточно намокла, подумал Алекс, с любовью потрепав похожую на волчью голову собаки. А если уж Шедоу чего надумает, то его не остановит не только человек, но даже и черт.

Алекс с тоской посмотрел на быстро бегущие по стеклам кареты струйки несомого ветром дождя, перевел хмурый взгляд на своего лохматого спутника. Пес заскулил и неспокойно заерзал по подушкам сиденья.

– О, не обращай на меня внимания, дружище, – извинился Алекс, – Я сержусь не на тебя, а на погоду. Как бы мне хотелось выбраться из этой проклятой кареты! Но если бы я даже и рискнул остановиться в такую грозу, то все равно бы не стал вылезать наружу, потому что непременно промок бы до нитки! Да и Дадли, наверное, тоже бы рассердился, как ты считаешь?

Шедоу вроде бы начал проявлять сочувствие к его словам, но при упоминании имени привередливого слуги Алекса, того самого, который не захотел ехать в одной карете с собакой, слегка оскалился.