Элейн Барбьери - Техасская звезда

Кэл сидел за столиком в углу тускло освещенного салуна. Перед ним стояла бутылка виски, из которой он успел уже дважды наполнить свой стакан. Подняв глаза, Кэл увидел подвыпившего бородатого мужчину, плохо державшегося на ногах. Прищурившись, Кэл постарался припомнить, где и когда он мог его видеть.

– Меня зовут Родди Бонд! – воскликнул незнакомец.

Я работал на ранчо твоего отца, когда ты был еще мальчишкой!

«Ах да, – вспомнил Кэл, – Родди Бойд. Как я мог его забыть? Он работал на нашем ранчо, и отец уволил его за кражу».

– Ты вымахал так, что диву даешься, – качая головой, заметил Родди. – В детстве ты был таким щуплым малым, что мне казалось, ты на всю жизнь останешься карликом.

Кэл бросил на Родди мрачный взгляд.

– Мне было тогда всего лишь двенадцать лет, – буркнул он.

– Да, конечно. Но когда отец выставил тебя из дома, ты тоже был еще не совсем взрослым, не так ли?

Кэла начал раздражать этот разговор.

– Я не хочу ворошить прошлое, – процедил он сквозь зубы.

– В самом деле, приятель? Впрочем, на твоем месте я тоже, наверное, не захотел бы вспоминать то, что было.

Кэл готов был вспылить, но, заметив, что его собеседник сильно пьян, сдержался. Он решил, что не стоит марать руки об этого воришку. Однако в душе Кэла остался неприятный осадок от слов Родди.

Толкнув вращающуюся дверь, в салун вошел новый посетитель, и Родди с интересом посмотрел на него. Это был бравый ковбой, свысока поглядывавший на завсегдатаев салуна.

– Видишь вон того парня? – спросил Родди Кэла. – Советую тебе поговорить с ним.

И Родди, пошатываясь, направился к бару. Кэл проводил его сердитым взглядом. На его скулах заходили желваки. Родди пробудил в памяти Кэла воспоминания о детстве, проведенном на ранчо «Техасская звезда». В двенадцать лет он считал своего жесткого, скорого на расправу отца идеалом мужчины и стремился во всем подражать ему. Но через год мнение Кэла изменилось. Он понял, что его отец – колосс на глиняных ногах, человек, не достойный уважения.

Огромным потрясением для Кэла было знакомство с одной из любовниц отца. Она сама подошла к нему на улице Лоуэлла и заговорила о Баке. Кэл понял, что у отца было много женщин, но мальчик утешал себя тем, что его мать Эмма Стар, которую Бак по-своему любил, не догадывалась об изменах мужа.

Тейлор, который был натри года младше Кэла, возможно, тоже знал правду об отце. Во всяком случае, Кэл подозревал, что брату было многое известно о любовных похождениях их родителя. Однако их сестра Бонни была еще совсем малюткой и не понимала, что такое супружеская неверность. Кэл хотел, чтобы она как можно дольше оставалась в неведении. Ее сияющие радостью жизни глаза доверчиво смотрели на мир. Кэлу всегда хотелось защитить сестренку, оградить ее от всего дурного и грязного, что есть на свете.

В те годы Кэл думал, что измены отца являются самой большой опасностью, грозившей их семье. Однако неожиданно стряслась настоящая беда. В возрасте тридцати шести лет умерла их мать, Эмма Стар.

Бак переживал смерть жены и топил свое горе в вине. Больше месяца он беспробудно пил в городе, не показываясь на ранчо. Семилетняя Бонни находилась на попечении Кэла, который, к сожалению, плохо справлялся с ролью няньки.

Прошел месяц после похорон матери, а Бонни продолжала каждый день безутешно плакать. Однажды, в очередной раз застав ее в слезах, Кэл, несмотря на протесты Тейлора, решил взять сестру в город и купить ей в магазине мистера Бауэра мятных леденцов, которые Бонни очень любила. И действительно, Бонни обрадовалась конфетам и с улыбкой вышла из кондитерской на улицу. Кэл был доволен собой. Но тут он увидел идущего нетвердой походкой по тротуару Бака, и его настроение сразу испортилось. Отец хохотал во все горло, обнимая девицу из заведения мисс Иды.

Кэл испугался. Он не хотел, чтобы Бонни видела отца в таком состоянии. Повернувшись к сестре, он попросил ее сходить в гости к подруге, жившей на другом конце города. Дальнейшие события Кэл плохо помнил. Он, кажется, подошел к отцу, и они начали говорить на повышенных тонах…

А потом раздался крик, и они увидели бегущую по улице Милли Акерман. На ней лица не было. Милли звала на помощь. Воспоминания о событиях того рокового дня путались в голове Кэла. Они с отцом бросились к колодцу, в который упала Бонни, но было уже поздно. Отец обвинил Кэла в гибели сестры. Обезумевший от горя Тейлор тоже считал брата виновным в произошедшей трагедии. Но хуже всего было то, что Кэл соглашался с ними. Угрызения совести не давали ему покоя ни днем, ни ночью.