Николь Берд: Дебютантка

– Не останавливайся, любовь моя!

– Моя душа, – пробормотал он в ответ. Доминик начал плавно двигаться взад и вперед, вверх и вниз, увлекая Клариссу на неизведанные высоты наслаждения, а она чувствовала себя крошечной безвольной рыбкой, подхваченной потоком удовольствия. В конце концов она совсем потеряла контроль над собой, однако ее тело инстинктивно вторило движениям Доминика. Постепенно ее эмоции стали настолько сильными, что ей казалось, будто она тонет в потоке лавы, извергающейся из какого-то диковинного вулкана.

Наконец Кларисса оказалась в самом центре водоворота наслаждения, который закружил ее, поработил тело и душу и вдруг начал поднимать куда-то высоко-высоко...

Кульминация оказалась опустошающей, и Кларисса закричала, прижимаясь к Доминику все крепче, а он не переставал покрывать ее тело поцелуями. О, если бы она могла навсегда остаться здесь, в его объятиях! И раз уж им суждено умереть вместе – сейчас Клариссе эта мысль казалась какой-то далекой и неправдоподобной, – она погибнет в момент наивысшего счастья. Многим ли людям Господь даровал подобную смерть?

Кларисса на мгновение прикрыла глаза, а потом открыла их снова и посмотрела в любимое лицо.

– Спасибо, любовь моя.

– Это я должен благодарить тебя, – хрипло откликнулся Доминик. – Ты самая восхитительная из всех женщин, которых я когда-либо знал. Если судьба распорядится так, что мы все же увидим солнечный свет, пообещай, что выйдешь за меня замуж.

Глаза Клариссы расширились.

– О! – только и смогла вымолвить она.

Возможно, Кларисса в глубине души и мечтала выйти замуж за графа, но она никогда не высказывала подобных мыслей вслух. Такой исход событий казался ей невозможным и неправдоподобным – граф и бывшая служанка, аристократ и девушка, совсем не похожая на леди... Заслужила ли она такое счастье? Кларисса знала только то, что ни одна леди, какой бы знатной она ни была, не сможет любить лорда Уитби сильнее.

Кларисса улыбнулась и уютно свернулась калачиком в руках Доминика.

– Я согласна, Доминик. Если нам не суждено дожить до утра, я все равно говорю это сейчас, и Бог тому свидетель. Я люблю тебя и беру тебя в мужья, Доминик Шей, лорд Уитби.

– Как и я беру тебя в жены, – ответил Доминик, и голос его окреп. – В горе и в радости, до тех пор, пока смерть не разлучит нас! Не важно, будут ли это минуты или годы – мы все равно проведем их вместе.

Кларисса улыбнулась, и страх ушел из ее души. Она уже приготовилась закрыть глаза и мужественно ждать конца... Как вдруг ее внимание привлекло мерцание фонаря. Может, в нем заканчивается масло?

И тут Кларисса увидела то, от чего глаза ее мгновенно расширились.

– Что-то случилось? – сонно спросил граф.

– Доминик, окно! Вон там, под самой крышей. Граф быстро перекатился на бок и посмотрел туда, куда указывала Кларисса.

– Оно очень маленькое и расположено очень-очень высоко. Как думаешь, ты дотянешься, если встанешь мне на плечи?

Кларисса посмотрела на оконце и огорченно покачала головой.

– Мне всегда хотелось быть еще хотя бы на несколько дюймов выше. Это ужасно несправедливо.

Граф поморщился:

– В другой ситуации я сказал бы тебе, что не хочу ничего менять в твоем облике, но ты права, несколько лишних дюймов сейчас очень помогли бы. И все же мы должны попытаться, любовь моя.

Граф опустился на пол и после того, как Кларисса, усевшись ему на шею, обхватила ногами его плечи, осторожно встал на ноги. Ощущение его головы, прижатой к ее обнаженному животу, оказалось весьма интригующим, но Клариссе сейчас было не до того.

– Я не могу достать, – разочарованно сказала она. Даже если бы Доминик подошел вплотную к стене, ей все равно не удалось бы дотянуться до балки... – Была бы у нас веревка, я бы постаралась перекинуть ее через балку, – задумчиво произнесла Кларисса. – Опусти меня, Доминик, и дай мне твой нож.

Граф повиновался и, отыскав на полу нож, протянул его Клариссе, после чего она взяла в руки свое чудесное бальное платье и горестно вздохнула.

Доминик удивленно посмотрел на нее.

– Ты ведь знаешь, шелк очень прочный, – печально сказала она. – Ткань платья гораздо надежнее, чем мои нижние юбки, которые легко рвутся...

Затем Кларисса решительно разрезала платье. Что толку переживать, когда у них и так очень мало времени. Кто знает, не зажгли ли уже первый фейерверк?

Кларисса работала так быстро, как могла, она разрезала платье на короткие ленты, из которых Доминик соорудил некое подобие веревки, достаточно длинной для осуществления задуманного. По иронии судьбы золотые нити, заставлявшие платье мерцать и переливаться, сделали ткань еще прочнее. Прихоть модельера могла спасти им жизни, если, конечно, у них хватит времени.