Дженнифер Блейк - Обнимай и властвуй [Черное кружево]

По вечерам пираты выпивали, рассевшись вокруг костра. Они коротали время за рассказами о грозных схватках, о прекрасных женщинах и уродливых своднях, о странных обычаях в заморских портах. Иногда они пели или устраивали импровизированные представления.

Как-то раз, находясь в особо творческом настроении, они изобразили пародию на суд. Капитан «Пруденс» играл роль судьи, боцман изображал преступника, судового плотника сделали прокурором, двенадцать матросов, дав торжественную клятву, старательно разыгрывали из себя присяжных, а вооруженный мечом марлина пират удостоился чести стать судебным приставом.

Судья накинул на плечи кусок грязного, перепачканного смолой брезента, водрузил на голову женский парик и нацепил на нос очки. Исполненный чувства собственного достоинства, он взгромоздился на пень. Позади него сгрудились матросы, вооруженные ломами, гандшпугами и веслами. Наконец привели преступника, который, вытянув лицо, всем своим видом изображал человека, не понимающего, в чем его обвиняют. Прокурор, взявшись за отвороты жилета и, по всей видимости, впервые в жизни застегнувшись на все пуговицы, принялся излагать состав преступления с видом человека, которому известно все на свете.

Привлеченные всеобщим весельем, Фелиситэ с Морганом вышли из хижины и направились к кострам, чтобы понаблюдать за ходом разбирательства дела.

— Да будет известно вашей чести и господам присяжным, — нараспев выводил прокурор, — что стоящий перед вами парень закоренелый негодяй, на котором негде пробы ставить. И я от всей души надеюсь, что вы, ваша честь, прикажете вздернуть его немедленно!

— Почему? В чем виновен этот человек? — спросил судья, бросив горестный взгляд на боцмана.

— Он занимался пиратством во всех морях, что я и собираюсь доказать. Ваша честь, этому подлому преступнику, этому стоящему перед вами отъявленному негодяю, удалось спастись от тысячи штормов, всякий раз оставаясь целым и невредимым, и выбраться на берег, тогда как его корабль поглотила морская пучина. Это, как всем известно, означает, что он рожден не для того, чтобы утонуть! Однако, не страшась виселицы, он продолжал разбойничать и грабить всех, кто попадался ему на пути, будь то мужчина, женщина или ребенок. Он похищал грузы с носа и кормы судов, сжигал и топил шхуны и шлюпы, барки и боты, словно в него вселился сам дьявол. Но это еще не все, ваша честь. На его совести остаются и другие, куда более тяжкие и низкие преступления, так что мы должны доказать, что он постоянно употреблял «месть живота», этот омерзительный и падкий напиток. Да будет известно вашей чести, что этого опасного негодяя отродясь никто не видел трезвым.

В эту минуту матросы разразились громким раскатистым хохотом. Пошло немало времени, прежде чем они успокоились, вновь обратившись в слух.

— Ваша честь, — продолжал прокурор, —я бы мог сказать и получше, да только вашей милости, наверное, известно, что у нас осталось мало рома, а как можно толковать о законе, не промочив перед этим горло? Но как бы там ни было, я надеюсь, вы прикажете вздернуть этого прожженного негодяя!

Судья посмотрел поверх очков на преступника, делавшего над собой героические усилия, чтобы не рассмеяться.

— Скажите, сэр, вы на самом деле последний мерзавец и отъявленный негодяй? Что вы можете предложить в свое оправдание, чтобы мы не вздернули вас немедленно и не оставили сушиться на виселице? Вы признаете себя виновным или нет?

— Я не виновен, да будет это известно вашей чести, — со вздохом заявил подсудимый.

— Не виновен! Только попробуйте повторить эти слова, сэр, и я тут же прикажу вас повесить, что бы там ни решил суд присяжных.

Боцман низко опустил голову.

— Ваша честь, я всего лишь бедный матрос, точно такой же, как все, кто когда-нибудь ходил на судах. Я могу драить палубу, брать в рифы паруса, стоять на руле и сплетать концы не хуже, чем любой другой, кто во все времена плавал по соленым морям, но я попался одному подлому пирату, самому знаменитому из морских разбойников, по ком давно плачет петля, капитану прекрасного судна «Пруденс». Это он заставил меня стать пиратом, ваша честь, хотя я сам того ничуть не желал.

Судья, капитан брига «Пруденс», бросил на боцмана уничтожающий взгляд.

— Отвечайте на мой вопрос, сэр. Как мы должны вас судить?

— По закону Господа и моей родины.

— Ишь чего захотел! Что ж, господа присяжные, я думаю, нам остается только посовещаться и объявить приговор.