Сара Блейн: Как женить маркиза

– Полагаю, он и есть прирожденный дворянин, – проворчал герцог, на которого похвалы невестки в адрес таинственного разбойника явно не произвели особого впечатления. – Прирожденный дворянин и отпрыск благородной семьи. Не он первый пошел, по кривой дорожке, несмотря на аристократическое происхождение.

Вир едва не рассмеялся – ведь герцог имел в виду его, паршивую овцу в их собственной семье! Интересно, что бы сказал старик, знай он правду. Да, дурацкая проделка, которую он затеял со скуки, оказалась не только весьма доходным делом, но стала стремительно приобретать все черты романтического фарса. Вир находил очень забавным, что его несколько ходульный персонаж имеет полчища поклонников, того гляди, появятся подражатели! Ну нет, Черная Роза – единственный в своем роде, таковым и останется, и он уж постарается, чтобы старый Албемарл никогда не узнал, кто это на самом деле. Вир, знавший, что все эти мысли невозможно было прочитать на его бесстрастном, как маска, скучающем лице, не сморгнув встретил пристальный взгляд своего деда. Впрочем, этот маленький инцидент не ускользнул от внимания остальных присутствующих.

– Да, он не первый, – подал голос граф Блэкторн, на которого и обратилось сразу же общее внимание. – Наш знаменитый Черная Роза не первый, кого осуждают, не выслушав прежде. Я, сам в глазах света носивший клеймо предателя и государственного изменника, теперь гораздо менее склонен судить человека только на основе домыслов и слухов. Не исключено, что в этом шалопае что-то есть.

– Что-то есть в его карманах и будет еще больше, если он и далее станет опустошать кошельки честных людей, – отрезал Албемарл. – А так, думаю, и произойдет, поскольку имеется множество глупых женщин, грезящих об этом бездельнике, и даже один благоразумный джентльмен, который, несмотря на свое благоразумие, готов отстаивать права хотя бы и черта.

– Право же, ваша Светлость, – заговорила Эльфрида, явно вознамерившаяся смягчить назревающий конфликт, – мне кажется, что вы не совсем справедливы. Как рожденный под знаком Весов, Блэкторн, естественно, испытывает желание отстаивать принципы справедливости. Осмелюсь заметить, что слова его следует понимать в том смысле, что всякий человек имеет право на суд присяжных, а не просто как оправдание беззаконных действий какого-то индивидуума.

– Неужели, – протянул Албемарл, который явно не увидел ничего забавного в том, что его старшая внучка попыталась объяснить неудачное возражение Блэкторна причинами астрологического характера.

– Одно могу сказать, флот приобрел защитника, одновременно и хорошо информированного, и непреклонного в своей решимости улучшить положение простых моряков, – поспешил вмешаться контр-адмирал сэр Ричард Рошель. Контр-адмирал тридцати восьми лет скорее походил на старшего брата Вира, чем на его дядю.

Фамильное сходство, разумеется, говорило само за себя. Оба высокие и худые, как и сам герцог, контр-адмирал и маркиз были широкоплечи и закалены жизнью до той мускулистой сухощавости, которая придает движениям человека гибкую грацию, как у прирожденного атлета. У обоих черные волосы цвета воронова крыла, что было характерно для всех Рошелей, и ярко-голубые глаза. Только у сэра Ричарда глаза были лазурные, как море в ясную погоду, а у Гидеона того завораживающего оттенка, который имеет камень лазурит. И еще: если лицо контр-адмирала, обыкновенно выражавшее суровость, как и пристало лицу человека, много лет командовавшего кораблем, всегда тем не менее готово было осветиться внезапной широкой улыбкой, то надменное лицо маркиза являло собой абсолютно непроницаемую маску, и, если губы его трогала свойственная ему бесконечно нежная улыбка, выражение лица казалось еще более холодным. В данный момент Вир, сидевший развалясь на диване, небрежно облокотившись о спинку, вытянув одну длинную ногу вперед, вид имел самый что ни на есть непроницаемый, и вдруг его дядя Ричард сказал:

– Мы все должны радоваться, что благодаря вмешательству Вира Блэкторн избавился от чертовски серьезных неприятностей, вплоть до безвременной кончины. Может, флот и потерял одного из самых многообещающих капитанов, когда он подал в отставку, но зато приобрел столь необходимого нам своего человека в парламенте.

– Что гораздо важнее, Филипп не лишился отца, – подхватила Вайолет, бросив нежный взгляд на своего одиннадцатилетнего пасынка, который стоял рядом с Блэкторном и казался уменьшенной копией долговязого папаши. – И я не лишилась мужа. И появился на свет наш маленький Гидеон. А теперь еще и крошка Мередит Клэрис.