Элизабет Бойл - Дерзкая наследница

Уэбб же все никак не мог успокоиться. Гневно взирая на любовницу, он вопрошал:

— Ты хочешь, чтобы я поощрял ее? Но я-то знаю, что за кровь течет в ее жилах, поэтому почти уверен: ночью она заберется ко мне в постель, пылая от страсти. Втроем нам будет тесновато, не так ли? — Он шагнул к Амелии и заключил ее в объятия. — Сколько можно гнать меня от себя?

— Гнать?.. — Она прижалась к нему и прошептала: — Я предпочитаю слово «завлекать».

— Тогда начинайте завлекать меня, миледи.

Их губы слились в страстном поцелуе, и Амелия едва удержалась от стона. Срывая с себя одежды, они опустились на землю.

Оказавшись в объятиях любовника, Амелия тотчас забыла о его юной поклоннице.

Возможно, она и не забыла бы о ней с такой легкостью, если бы подняла голову и увидела у входа в сад высокую, нескладную фигуру — Лили замерла в ужасе. Не услышала графиня и слова, сказанные девушкой.

— Я ненавижу тебя, Уэбб Драйден. И буду ненавидеть до самой смерти, — поклялась Лили. Сердце ее было разбито.

Поместье Байрнвуд Англия, ноябрь 1800 года

— Причины, по которым вы заставили меня покинуть Лондон, сэр, могли бы быть и поважнее, — сказал Уэбб Драйден отцу, сидевшему за массивным дубовым столом своего старого друга Жиля Корлисса, маркиза Траэрна. Поместье Байрнвуд, родовое гнездо Жиля, находилось всего лишь в нескольких милях от Бата — восхитительного городка, — однако Уэббу хотелось в Лондон, жизнь в глуши совершенно его не привлекала, особенно сейчас, глубокой осенью.

Уэбб считал, что угроза вторжения французов недостаточно веская причина для того, чтобы лишать его прелестей столичной жизни. Последние два года Уэбб провел на континенте, временами посещая дворы монархов и вновь возвращаясь на войну, и только после ранения его отозвали домой для поправки.

А случилось это всего месяц назад.

Проклятие! Он устал от бесконечных путешествий и хотел хоть немного отдохнуть, хотел понежиться в мягкой постели в объятиях женщины. Но не это он нашел в Лондоне.

Уэбб допустил ошибку, сообщив обеспокоенной матери, что собирается обзавестись семьей. Он сказал это только для того, чтобы успокоить мать, она же приняла его слова всерьез и начала с энтузиазмом подыскивать невесту.

— Почему ты все еще хромаешь? — спросил отец, игнорируя резкое заявление сына. — Я думал, Мактаггарт залатал тебя в Париже.

— Залатал, — кивнул Уэбб. — Он также сказал, что я нуждаюсь в отдыхе и что мне не следует часами трястись в карете.

— Прекрати, — сказал отец, не отрываясь от бумаг. Уэбб знал, что отец приехал в Байрнвуд всего лишь несколько минут назад — карета Драйденов, украшенная довольно безвкусным крестом, все еще стояла у въезда в поместье, у обвитых плющом ворот, и лошади, пуская пену, вставали на дыбы. Драйден — младший с вызовом взглянул на отца.

— В твоей записке говорится лишь о том, что мы должны встретиться именно здесь, — проговорил он, отвесив поклон хозяевам — Жилю и его жене Софии, маркизе Траэрн, — сидевшим на софе по другую сторону стола.

«Все очень скверно», — подумал Уэбб, заметив, что на лице Софии, обычно совершенно невозмутимом, появилось озабоченное выражение. Впрочем, даже и сейчас маркиза была очаровательна.

Однако Уэбб не сомневался: отец не знает о его ночной прогулке в Тюильри. Стража заметила его, когда он уже убегал, а тот факт, что он остался в живых, выпрыгнув из окна, свидетельствует о его ловкости и лености садовника, не удосужившегося убрать огромную кучу осенних листьев.

Так почему же отец хмурится?.. Почему вызвал его из Лондона?

У Уэбба было такое чувство, что его вызвали на похороны — причем на его собственные; во всяком случае, София смотрела на него с сочувствием. Вполне вероятно, что отец хочет отчитать его за какой-нибудь проступок. Хотя все могло быть гораздо хуже: возможно, его ждала скучная канцелярская работа в министерстве иностранных дел.

Лорд Драйден указал Уэббу на свободное место:

— Я только что сообщил лорду и леди Траэрн последние новости, мой мальчик. Новости… слишком деликатного свойства, чтобы обсуждать их в моем лондонском кабинете.

Слишком деликатные для мощных каменных стен министерства? Похоже, новости и впрямь не из приятных. Отец откашлялся и объявил:

— Анри де Шевену скончался.

— Анри умер? — изумился Уэбб, мигом забыв о всех своих делах. Но уже в следующее мгновение он почувствовал облегчение — ведь эта новость означала, что его, Уэбба нелепая выходка пока не будет обсуждаться.