Шелли Брэдли - Только соблазн

– Ты можешь встречаться с детьми, – сказала Мэдди.

– Спасибо.

– Ты собираешься жить в Эшдаун-Мэноре или только приезжать туда с визитами?

Брок замялся, хотя обычно быстро принимал решения.

– Думаю, приезжать с визитами. Это тебя устраивает? – Неужели он думает, что это может ее устраивать? Или ему просто хочется услышать такой ответ?

– Вполне.

Брок нахмурился и потянулся, чтобы прикоснуться к ней. Желание начало охватывать Мэдди, и она постаралась взять себя в руки. Но вместо этого Брок помедлил, потом опустил руку.

– Я буду только мешать тебе в Эшдаун-Мэноре. Кроме того, идет строительство дороги, и мне необходимо часто бывать в конторе, чтобы решать текущие рабочие вопросы. У меня также появились кое-какие новые перспективы, поэтому…

Он пожал плечами.

Он вновь отказывается от нее ради бизнеса и денег. Это не должно удивлять ее и не должно причинять ей боли. Но с болью ей не справиться.

На этот раз ей захотелось причинить боль и ему, такую же сильную, какую испытывала она.

– Ах да. Твое бесценное состояние, – со злостью прошипела Мэдди. – Ты ведь прнимаешь, что ни за какие деньги ты не сможешь купить себе уважения. Что навсегда останешься слугой для тех, с кем ведешь дела.

Мэдди задержалась лишь на мгновение, чтобы увидеть выражение лица Брока. Он был ошеломлен и подавлен. Мэдди подхватила юбки, прошла мимо, слегка задев его, и покинула кабинет.

Хлопнув дверью, она ушла из его жизни. Бегом поднявшись по лестнице в свою комнату, она прислонилась к двери, закрыла лицо ладонями и заплакала.

Темнота опустилась на Финч-стрит в Уайтчепелс, окутав мраком вечное царство убийственной нишеты. Брок стоял на краю дороги, вглядываясь в грязные жалкие лачуги, лепившиеся одна к другой, и в серые лица голодных людей, проходивших мимо.

Он приехал сюда с определенной целью, так по крайней мере ему казалось. Он предоставил своей жене свободу, к которой она так стремилась, хотя предпочел бы перерезать себе горло. И уже в следующую минуту Мэдди высокомерно посмеялась над его предложением, которое разрывало ему сердце. Броку трудно было ее понять.

Но больнее всего его ранило ее пренебрежение к его низкому происхождению.

Нет, он не гордился тем, что родился и вырос в Уайтчепеле. Напротив, он это ненавидел, но, черт побери, изменить это было не в его силах.

В шестнадцать лет Брокдал себе клятву достичь успеха в жизни. До того времени единственное «ремесло», которым он владел, было ремесло вора-карманника. Но когда, надев праздничную одежду, в которой ходил в церковь, Брок отправлялся искать работу в Сити, он постепенно понял, что никто не хочет принимать на работу необразованного парня из низов. Кончилось тем, что Брок покинул отца и, уехал из Лондона.

В течение четырех лет он бродил с места, на место, перебиваясь случайными, заработками в богатых домах. Пожилые люди не прочь были поговорить с кем-нибудь и, от них он постепенно набирался сведений об обществе, о манерах, о правильной речи. В семьях с детьми имелись учителя и различные наставники, у которых он многому научился.

И когда Брок наконец вновь, решил вернуться в Сити, он мог бы поклясться, что его плебейского происхождения никто незаметит.

По пути в Лондон голод привел его в Эшдаун-Мэнор, где требовался помощник конюха. Это была холопская работа, и, он не собирался задерживаться там дольше чем, на несколько недель. Потом Брок встретил Мэдди и влюбилсяв нее. Его решимость достичь чего-то в жизни, чтобы предложить ей руку и сердце, двигала всеми его поступками.

Наконец-то он достиг успеха в бизнесе, но потерял, Мэдди.

Приуныв, Брок шел по пыльной улочке к убогому жилищу, которое всего десять лет назад они с отцом называли своим домом, но перед его глазами возникали картины не прошлого, а настоящего.

Возможно, Мэдди никогда не принадлежала ему. Презирала за низкое происхождение. «Ты ведь понимаешь, что за деньги не купишь себе уважения. Ты навсегда останешься слугой тех, с кем ведешь дела». В этих словах Мэдди выразила свое отношение к нему.

Черт возьми, никто не в силах изменить свое происхождение. От прошлого не уйдешь. Но нельзя ставить его человеку в вину.