Ли Бристол - Серебристые сумерки

– Я так не думаю, – медленно произнес Джош. Он с трудом оторвал взгляд от Джессики и Джейка и посмотрел на Анну. – Я же просил тебя не делать этого.

Сейчас Анне хотелось только одного: стереть с лица Джоша угрюмость, чтобы глаза его так же сияли, как еще минуту назад. Джошу многое пришлось пережить, так вправе ли она была подвергать его и этому испытанию? Может, она совершила ошибку?

Однако упорство Анны, которое помогло ей пережить суровые испытания прошедшей осени, было ее неотъемлемой чертой. Она вскинула подбородок.

– Но я сделала это, – спокойно возразила Анна. – Они здесь, и ты должен поговорить с ними.

Джош попытался отвернуться, но Анна схватила его за руку.

– Джош, прошу тебя, – прошептала она. – Сделай это ради меня. Не позволяй мрачным тайнам прошлого испортить сегодняшний день.

Анна увидела, что Джош растерялся. Она понимала, что заставляет его пойти против собственной воли, но была убеждена – ему надо пройти и через это. Джош медленно повернулся и молча повел Джейка и Джессику в библиотеку.

Анна наблюдала, как все трое скрылись за ее дверями, а затем закрыла глаза и взмолилась, чтобы она не ошиблась.

Звуки праздника почти не проникали сквозь толстые стены библиотеки. Капли тумана застыли на окне, скрывая пейзаж, и только по отдаленному шуму и скрипу можно было определить, что буровая установка работает даже в день свадьбы. В камине потрескивали дрова, а над каминной полкой висел портрет Элизабет Коулман, вернувшийся наконец на свое законное место. Глядящая со стены Элизабет ласково улыбалась всем троим.

Джейк и Джессика, держась за руки, сидели рядом на небольшом диванчике с высокой спинкой. Джош расположился напротив, в обтянутом парчой кресле. В библиотеке стояла тишина.

Как только Джош увидел родителей, вихрь противоречивых чувств овладел им. Он испытал и шок, и мгновенную вспышку радости. Ведь это же были его родители, которых он так любил! Да и как можно было не любить женщину, которая родила его на свет, и мужчину, научившего его всему, что он знал в этой жизни?

Появление Филдингов-старших всколыхнуло в Джоше воспоминания о доме, о семье, обо всем хорошем, что было в его жизни. Ему хотелось обнять их и расспросить о ранчо, о девчонках, о том, как они отпраздновали без него Рождество. Конечно, он был рад. Однако это чувство угасло очень быстро.

На смену ему пришла злость – на Анну, на Джейка и Джессику, даже на себя за то, что он испытывает эту злость. Джош продолжал чувствовать обиду, стыд из-за того, что, как он был уверен, являлось правдой. Ему хотелось только одного – все забыть. Он начал новую жизнь, и они не имели права приносить с собой в этот дом воспоминания об ужасном прошлом. Их появление испортило день, которому предстояло стать счастливейшим в его жизни, и Джош чувствовал себя разбитым и несчастным.

Но теперь, после того, что он услышал, он даже не понимал, какие испытывает чувства.

Джош был не в силах поднять взгляд, голос его звучал глухо:

– Вы рассказывали мне много историй про дедушку Джеда, бабушку Элизабет и ранчо “Три холма”… но эту вы никогда не рассказывали. Даже не намекали…

Голос Джейка тоже звучал тихо:

– Я хотел, чтобы ты гордился своим происхождением, чтобы знал о Филдингах только самое хорошее.

Наконец Джош поднял голову и посмотрел на отца, на его лице смешалось слишком много эмоций, чтобы определить их.

– Но ведь ты не совершил ничего плохого, – хрипло промолвил Джош. – Ты же просто защищал маму.

Лицо Джейка было печальным.

– Я три года провел в бегах, спасая твою мать от обвинения. Она ведь только защищалась! А потом двадцать лет скрывал от тебя правду, думая, что она причинит тебе боль. Я был не прав.

У Джоша вырвался глубокий, прерывистый вздох. Он устремил взгляд на портрет бабушки.

– А говорили… я думал, что это было убийство. Боль, промелькнувшая в глазах Джейка, ранила Джоша в самое сердце.

– Нет, сынок. Твоя мать не сделала этого намеренно, как и я не убивал собственного брата. То, что произошло… – Джейк сжал ладони Джессики, – это был кошмар, который мы всячески старались забыть, и, думаю, нам это отчасти удалось.

За дверями библиотеки раздался взрыв смеха, послышался громкий голос Джорджа Гринли, который, перекрикивая всех, произносил тост. Оркестр заиграл что-то веселое, послышался шум раздвигаемых стульев – видимо, освобождали место для танцев. Джош еле заметно улыбнулся. Наконец-то Анна научилась устраивать нормальные вечеринки.