Лоретта Чейз - Мисс Чудо

— Горди, не забывай, что разговариваешь с моей будущей женой, — сказал Алистер.

— Я не имел в виду мисс Олдридж, — возразил лорд Гордмор. — Но ты так расстроил меня, что я плохо соображаю. Насколько я помню, я пришел с намерением извиниться.

— Ну, так извиняйся, — бросил Алистер.

— Мисс Олдридж, я вел себя очень глупо и искренне сожалею об этом, — произнес его сиятельство. — Я столько всего натворил. Никогда не прощу себе, что подверг вашего отца опасности, хотя и без злого умысла. Я хотел, чтобы вы покинули Лондон, пока в парламенте рассматривается законопроект о строительстве канала. Я собирался выразить вам самое глубокое сожаление, но тут Кар сказал, что я плохой стрелок, и попытался обратить в шутку историю с Венерой.

— Спасибо за откровенность, — сказала Мирабель. Гордмор взглянул на Алистера.

— Если мисс Олдридж удовлетворена, я готов согласиться с ней, — сухо произнес Алистер. — Мне остается лишь пригласить тебя на бракосочетание.

— Это было бы весьма благородно с твоей стороны, — промолвил Гордмор.

— Благородство тут ни при чем, — возразил Алистер. — Уж лучше, чтобы был ты, чем один из моих братьев. Ты все-таки не такой зануда, как они.

На следующее утро Алистер явился в гардеробную лорда Гордмора.

Его сиятельство как раз завязывал в это время галстук.

— Пытаюсь изобрести новый стиль, — сказал он, не отводя глаз от зеркала. — Иными словами, облегчить процесс завязывания галстука. Каждый раз для меня это проблема. Интересно, что привело тебя ко мне в столь ранний час.

— Хочу поговорить с тобой о железной дороге, — ответил Алистер.

Горди выпустил из рук галстук и взглянул на него.

— О железной дороге, — эхом отозвался его сиятельство. Алистер изложил ему план, который обсудил с мистером Олдриджем, когда просил у него благословения на брак. Мистер Олдридж одобрил оба плана: и железнодорожный, и матримониальный.

Вместо канала они построят железную дорогу, соединяющую шахты с обжигальщиками извести и другими пользователями с севера. Чтобы тянуть вагонетки по крутым склонам, можно установить стационарные паровые двигатели. Тогда отпадет необходимость ограничивать прокладку путей плоской поверхностью земли. И не потребуются ни шлюзы, ни акведуки. Вода понадобится только для работы паровых двигателей. Это обойдется им дешевле, чем строительство канала, и займет меньше времени. Это также позволит обеспечить быстроту и дешевую доставку угля из скалистой части Лонгледж-Хилла к ближайшим покупателям. И им не придется прокладывать канал по землям Олдриджей и их соседей.

— Прекрасная идея, — произнес Горди. — Почему нам это сразу не пришло в голову?

— Потому что Финч, твой преданный управляющий, предложил канал, и эта мысль застряла у нас в голове, — ответил Алистер.

— Насколько я понимаю, мисс Олдридж одобряет этот план? — помолчав, спросил Горди.

— Это будет сюрприз. Своего рода свадебный подарок. Я не хотел говорить ей об этом, пока не заручусь твоей поддержкой. Я пообещал Мирабель решить эту проблему — и решил.

— Разумеется, я буду в этом участвовать. Хорошо, что мисс Олдридж не разозлилась на тебя за мое дурацкое поведение. — Гордмор сорвал с себя галстук, отбросил в сторону, взял другой из стопки аккуратно сложенных галстуков, лежавших на столике возле зеркала. Снова положил его и повернулся к Алистеру.

— Кар, я должен попросить у тебя прощения.

— Ты уже попросил. Вчера в Гайд-парке.

— Нет, это я умолял мисс Олдридж простить меня. Но все неприятности начались потому, что я не верил в тебя. Моя сестра без конца твердила о том, как сильно ты изменился после Ватерлоо, и почти убедила меня в том, что ты не в своем уме. Она болтала о какой-то злокачественной меланхолии, а я не знал, что ей возразить. После Ватерлоо ты, казалось, утратил всю свою страсть и энергию. Едва замечал женщин, хотя они сами вешались тебе на шею.

— Возможно, она была недалека от истины, — произнес Алистер. — Возможно, я и был подвержен меланхолии, но о «злокачественной» никогда не слышал. Она началась у меня не после Ватерлоо. Говорят, нечто подобное случается с бывшими солдатами и моряками. Причем некоторые так и не выздоравливают. Чего не скажешь обо мне.

Горди пристально взглянул на него.

— Нет, сегодня ты похож на того Кара, которого я всегда знал, а не на незнакомца, вернувшегося с континента.

— Понятия не имею, что со мной случилось. — Алистер пожал плечами.