Дебра Дайер: Поверь в мечту

Это невозможно, невыносимо! От его большого тела исходил жар. И этот огонь не просто согревал ее, он порождал где-то внутри ее ответное горение. Еще немного – и огонь поглотит ее, и она попадет в ад…

– Я ожидал, что в книге будет много стрельбы, погонь и… – он усмехнулся, – красивых женщин.

– Мистер Кинкейд, – предостерегающе проговорила Тори, одарив его взглядом, который многих наглецов до него обратил в бессловесные статуи.

Но этот только подмигнул и продолжил:

– Содержание оказалось несколько иным, но книга увлекла меня. Я читал ее тайком, прятал под кроватью…

Она чувствовала его дыхание на своей щеке – теплое и свежее, как трава после дождя.

– Только дочитав почти до конца, я сообразил, что мой отец наклеил обложку от какой-то глупой книжки на «Одиссею» Гомера.

Его глаза сияли. Они притягивали ее, как лампа мотылька. Такие глаза – гибельная ловушка для женской души.

– Я пытаюсь вам объяснить, что иногда, чтобы разобраться, что же перед вами, нужно время… И что обложка не всегда совпадает с содержанием.

– Когда мой отец давал мне читать книги, ему не приходилось переклеивать обложки, и я всегда знала, что именно читаю, – сердито пробурчала Тори.

– А когда вы слышите, что мужчина проводит время с дурной женщиной, вы сразу же можете точно сказать, что он за человек?

– Нетрудно понять, что вы собой представляете. – Она вздернула подбородок. – Достаточно увидеть, как вы ведете себя здесь и сейчас.

– И как же я себя веду? – Он наклонился, и его губы чуть коснулись кончика ее вздернутого носа. – Как мужчина, который встретил красивую женщину?

Виктория с силой прижала ладони к стене за спиной – больше всего ей хотелось протянуть руку и коснуться его. Нет, не просто коснуться, а прижаться к этому сильному, большому, горячему телу. Ей казалось, что кости внутри тают, а кровь уже давно превратилась в огонь.

– А как насчет вас, мисс Грейнджер? – вдруг спросил Спенс, и ей показалось, что золотистые глаза видят все ее секреты.

Виктория снова сделала попытку отодвинуться, стремясь ускользнуть от пронизывающего, всезнающего взгляда, от смущающего ум и душу жара, который исходил от тела Кинкейда. Но тут он опустил руки ей на плечи, и она поняла, что ей некуда убежать и негде скрыться от него. Прикосновение было едва ощутимо – он лишь слегка касался ее плеч, а пальцы его нежно ласкали кожу над краем ее крахмального воротничка. Кинкейд как будто плел вокруг нее сверкающую паутину, из которой, по правде говоря, вовсе не хотелось убегать.

– Вы не имеете права…

– Что вы прячете там, внутри, под маской?

Должно быть, он вдохнул в себя весь воздух. Она не может больше дышать, не может думать… но чувствовать, к сожалению, может.

– У вас чудесные губы. – Его горячее дыхание обжигало висок, она слышала громкие удары его сердца. Или это ее собственная кровь шумит в ушах? – Они созданы для страстных поцелуев.

– Мистер Кинкейд, я требую, чтобы вы отошли от меня! – То, что задумывалось как сердитый окрик, прозвучало еле слышной мольбой.

– А как вы чудесно пахнете. – Его губы коснулись завитков волос на девичьей шее, пока трепещущие ноздри впитывали ее запах. – Так пахнут розы в саду после дождя…

Голос, дыхание, жар его тела словно окружили ее золотистым дождем. Тори позволила себе забыться и вдруг услышала полустон-полувздох. Этот звук – предательски страстный – сорвался с ее губ.

– У вас наверняка очень длинные волосы. Наверное, ниже талии. Вы распускаете их когда-нибудь? Чтобы они мягкими волнами спадали по спине? – Теплые губы прижались к ее виску. – Они прекрасны – шелковистые, блестящие, а на солнце кажутся золотыми, почти рыжими!

– Мистер Кинкейд! – Тори уперлась ладонями в широкую грудь. – Я вам не Оливия Фонтейн!

Он опустил руки и отступил назад. Бежать, решила Тори.

Но ноги ее не слушались. Она оперлась спиной о стену, чтобы он не догадался, что колени у нее дрожат.

– О нет, мисс Грейнджер, вы не Оливия, это я понял. Но я хотел бы знать, кто прячется под маской холодной, благонравной леди. Интуиция подсказывает мне, что там совсем другая женщина.

– Зато мне не надо приглядываться – с первого взгляда видно, что вы высокомерный, самодовольный, напыщенный сластолюбец!

– А вы женщина, которая боится почувствовать себя женщиной! Вам нужен мужчина. Мужчина, который сможет научить вас быть женщиной.

– Как вы смеете! Вы считаете, что раз я не упала к вашим ногам, очарованная, так я и не женщина?