Джойс Данвилл: Ферма Гринфингерс

Мягкая улыбка коснулась ее губ. И единственное, что она вспомнила в тот момент, были слова Брауни «все определяет любовь». Она подумала о Хоуп и Стивене с радостью. Они действительно любили друг друга. Брауни была права. И она, Сьюзан, правильно сделала, что приехала сюда, в Австралию, и правильно делает, что остается. «Я сделала все ради них и рада этому».

Когда пробили часы, Сьюзан поняла, что опоздала на автобус. Бролга-Хилл считался пригородом Сиднея и находился от него в двадцати милях. Автобусы ходили редко. Следующий до столицы должен быть не раньше, чем через два часа.

Подчиняясь неожиданно охватившему ее внутреннему порыву, она накинула жакет, закрыла за собой дверь виллы и устремилась вниз по тропинке. Девушка выбрала безлюдную дорожку, не желая встречаться с кем-либо из знакомых. Сейчас ей хотелось остаться наедине со своими мыслями. Сьюзан направилась к ближайшему полю. Не успев еще пересечь его, Сьюзан поняла, куда направляется. Ноги несли ее прямо к красной крыше фермы. Она не удивилась, наоборот, именно этого ей и хотелось.

В другое время она прошла бы через парадный вход, но сейчас решила войти со двора. Выгон для скота, который она увидела, ничем не отличался от других: выщипанная трава, несколько лавровых деревьев и редко встречающиеся эвкалипты. Внезапно картина резко изменилась. Она увидела питомник, где кусты и деревья были явно привезены с севера и посажены по всем английским канонам садоводства. Создавалось ощущение, что она прогуливается по поместью где-нибудь в Хемпшире. Запах сосен, резкий, сладковатый и чистый, освежил ее. Густая крона этих северных красавцев напоминала мягкую велюровую ткань. Сьюзан полной грудью вдыхала знакомый с детства запах, восторг объял се душу.

Такой Питер Турлс впервые увидел ее.

Такой она запомнилась ему на всю жизнь.

В голубом австралийском небе отражались привезенные из Англии кустарники, ели и дубы, и меж них грациозно проплывала девушка, в которой безошибочно узнавалась англичанка. Он оставался незамеченным, любуясь ее мягкими светлыми волосами, добрыми серыми глазами, сдержанным очарованием. Сьюзан не заметила человека, но увидела его собаку. Она узнала эту породу – австралийская колли. Хотя Сьюзан предупреждали, что эти собаки отличаются исключительной преданностью своему хозяину, девушка двинулась навстречу животному с вытянутыми вперед руками. Сьюзан любила всякую живность. Но, похоже, она поступила опрометчиво. Собака вдруг оскалилась, сердито зарычала и бросилась на нее. Сильно толкнув девушку, она схватила ее за руку и довольно сильно сжала запястье.

– Назад, Русти, – послышался резкий голос.

Собака мгновенно повиновалась, оставив Сьюзан, и заняла место рядом с ногой хозяина.

– Это просто жестоко! Почему она на меня напала? Ведь не было никакой необходимости! – гневно закричала Сьюзан. Она резко обернулась к незнакомцу. Мужчина, появившийся непонятно откуда, в задумчивости приподнял бровь, оценивающе разглядывая ее.

– Мне кажется, мадам, вы были наказаны по заслугам. Русти хорошо знает свое дело, и он вовсе не укусил вас.

– Что вы такое говорите? – ее голос дрожал от возмущения.

Она залилась румянцем под его откровенным взглядом, когда он рассматривал ее оцарапанную руку. Видимо, незнакомец догадался о том, что она тайком проникла на территорию фермы. Подобно Русти, она вскипела, словно отшлепанная школьница. Казалось, это позабавило его. Лукавый огонек загорелся в зеленых глазах. Сьюзан ни у кого еще не встречала глаз подобного цвета. Они напоминали вымытые дождем листья. Незнакомец был высокого роста, брюнет, широкий в плечах, крепкого телосложения. Больше Сьюзан не заметила в нем ничего особенного. Одет он был на австралийский манер – в светло коричневую рубашку и шорты. В свою очередь тот стоял и внимательно рассматривал девушку. Его взгляд был все еще холоден. Когда он посмотрел на ее слегка покрасневшее запястье, Сьюзан смутилась и попыталась спрятать руку за спину.

– Покажите, – резко произнес мужчина тем же командным голосом, которым он отдавал команды Русти.

Сьюзан стояла, не шелохнувшись. Он выждал мгновение, потом подошел и взял за руку – не грубо, но достаточно крепко. Запястье слегка опухло и имело синеватый оттенок. Он внимательно обследовал руку, а затем неожиданно отпустил ее.

– Ерунда, обычный синяк, – заключил он.

Глаза Сьюзан гневно сверкнули. Но мужчина спокойно продолжал: