Барбара Эрскин - Королевство теней

В то утро Клер поздно приехала в Лондон. Она направилась сразу домой на Кампден-Хилл. Припарковав «ягуар» на обочине этой узкой улочки, она вышла из машины и несколько минут смотрела на фасад своего дома. Это был красивый белый особняк эпохи Регентства, увитый клематисом. Перед ним была небольшая мощеная площадка, на которой стояли итальянская каменная ваза с декоративным лавровым деревом и два больших терракотовых горшка с буйно цветущей геранью и лобелией. Войдя в холл, Клер остановилась и прислушалась. Она оставила Касту в Бакстерсе с Сарой Коллинз, иначе сейчас небольшие элегантные комнаты наполнились бы топотом лап жизнерадостного ретривера. Без Касты дом казался очень тихим и пустым, но Лондон – неподходящее место для такой подвижной собаки, и хорошо, что она осталась с Сарой, которую любила почти так же, как свою хозяйку.

Клер отнесла свои вещи прямо в большую спальню и повесила в шкаф платье, которое она приготовила для завтрашнего приема, а потом спустилась вниз. Долгая дорога утомила ее, у нее под глазами легли темные круги.

Прошлой ночью ей опять снился этот кошмарный сон; она проснулась в три часа ночи от собственного крика.

Это случилось в третий раз за последние несколько недель. Вновь и вновь этот сон повторялся с того дня, когда она съездила в Данкерн в июне, как будто эти пустынные руины разбудили спящего в мозгу демона. Если бы тетя Маргарет была жива... Она все понимала. Однажды, когда Клер была еще ребенком, они говорили об этом сне. Клер, испуганная и дрожащая оттого, что ей опять приснился этот сон, прибежала за утешением не к матери – Арчи запретил ей входить в их спальню, – а к Маргарет Гордон и прижалась лицом к груди старой тетушки на широкой постели в холодном северном крыле Эрдли.

– Когда-нибудь я все объясню тебе, Клер, – прошептала Маргарет. – Боже правый, этот кошмар мой, а не твой! Ты не должна страдать из-за него. Будь храброй, дитя мое. Помни, утро обязательно наступит, встанет солнце, и сон исчезнет. Я обещаю, настанет день – и он исчезнет навсегда.

В течение нескольких лет он не возвращался. До той самой ночи в гостинице «Данкерн»; с тех пор она видела этот сон четыре раза, и прошлой ночью опять.

Когда Клер, проснувшись, дрожа сидела на кровати, она услышала скрип половиц на лестнице. Она затаила дыхание, отчаянно стараясь взять себя в руки. Только бы это не Сара! Настойчивое царапание в дверь, сопровождаемое жалобным поскуливанием, обрадовало ее.

Клер вскочила с постели, впустила Касту, и обняв ее за шею, расплакалась. Оставшуюся часть ночи она провела при зажженном свете; собака лежала рядом с ней.

Пол позвонил ей в Кампден-Хилл вскоре после ленча.

– Я решил убедиться, что ты доехала без происшествий, – сказал он. Его голос звучал напряженно. – Как дорога?

– Утомительная. – Она сидела за старинным бюро эпохи королевы Анны в парадной гостиной. – Я выехала позднее, чем рассчитывала, поэтому движение на шоссе уже было оживленным. Где мы встретимся сегодня?

Последнее время они разговаривали как чужие. Вежливо – они больше не ссорились, – но слегка отчужденно, как будто те слова, которые сказал каждый из них в гостиничном номере в Эдинбурге, пробудили в них скрытую враждебность, о существовании которой они и не подозревали, но теперь оба боялись, что она может опять выплеснуться наружу. Даже визит к врачу и слегка смутившие обоих анализы они восприняли несколько отстраненно.

– Почему бы тебе не приехать в банк к шести часам, и оттуда мы вместе поедем на прием, а потом я хотел где-нибудь поужинать с тобой, если ты не возражаешь. – Голос Пола вдруг зазвучал мягче. Клер оживилась.

– С удовольствием, дорогой.

– Отлично. Между прочим, Джон Станфорд звонил вчера, чтобы сообщить результаты анализов. Все оказалось нормально. И я полностью согласен с ним: надо оставить все как есть. Отдохнуть, предоставить все на волю случая, перестать беспокоиться. Забыть о врачах... Забыть о том, чтобы иметь ребенка. Жить своей жизнью.

– Но, Пол...

– Нет, я в самом деле так считаю, Клер. Для тебя это было слишком большим напряжением. Я не хочу, чтобы ты сломалась. Я даже не хочу больше обсуждать это, понимаешь? Мы оба уже были на грани того, чтобы стать одержимыми этой идеей, так что забудем об этом. Никаких младенцев, никаких. Я даже начинаю думать, что без них нам в конечном итоге будет лучше. – Его голос приобрел твердость. – Верно? Ну, встретимся позднее и проведем приятный вечер без всяких проблем, висящих над нами. Решено?