Джейн Фэйзер - Бархат

Натаниэль встал с кровати и пошел открыть окно. Какой бы ни была погода, он всегда спал с открытым окном. Ему случалось бывать на волосок от смерти, поэтому он инстинктивно избегал замкнутых помещений.

Ночь была ясная, воздух чистый, в бездонном черном небе сияли звезды. Натаниэль распахнул окно, уперся локтями в подоконник и выглянул наружу. Трава на газоне покрылась инеем, сверкающим в лунном свете. Утро для охоты будет чудесным.

Лорд Прайд вернулся в кровать и задул свечу.

Почти сразу же он услышал, как потрескивают ветки дикого винограда. Рука Натаниэля скользнула под подушку, где лежал его постоянный спутник – маленький, инкрустированный серебром пистолет. Прайд лежал очень спокойно, замерев в тревожном ожидании; он весь превратился в слух. Потрескивание продолжалось, и звук приближался к его открытому окну. Кто-то карабкался вверх, цепляясь за ветки вьющегося растения и осыпающиеся кирпичи барского дома, построенного еще в эпоху короля Якова I.

Натаниэль крепче сжал рукой пистолет и приподнялся на локте, в ожидании устремив глаза в темноту. Бот чьи-то руки уверенно ухватились за подоконник, а затем показалась темная голова. Подтянувшись, ночной гость перекинул ногу через подоконник, а затем влез в комнату.

– Поскольку вы только что затушили свечу, надеюсь, вы еще не спите, – нарушил тишину темной комнаты голос Габриэль, – но, пожалуйста, не стреляйте, это всего лишь я.

Натаниэль редко удивлялся, а если уж это приключалось с ним, то он мастерски умел скрывать свое удивление. Но на сей раз выдержка покинула его.

– Всего лишь вы! – воскликнул он. – Что вы, черт побери, здесь делаете?

– Догадайтесь! – весело бросила ночная гостья, не отходя от окна.

– Вам придется простить меня, но я не нахожу привлекательными игры в загадки, – быстро проговорил Прайд.

Он уселся на постели, все еще сжимая в руке пистолет, и уставился на темный силуэт, выделяющийся на фоне ночного неба. Он не ошибся, когда подумал, что вокруг Габриэль де Бокер витает беда.

– Вероятно, я должен быть польщен, – холодно сказал он. – Следует ли мне понимать, что за вашим визитом стоит внезапная страсть, мадам?

Женщина смутилась, казалось, не понимая иронии. И вдруг она засмеялась. Ее смех, ласковый и веселый, показался Прайду неуместным в данных обстоятельствах; однако этот смех завораживал и притягивал его.

– Не совсем так, лорд Прайд, но кто знает, что для нас готовит будущее.

От этого шаловливого и непосредственного заявления Натаниэль на некоторое время лишился дара речи. Габриэль вытащила что-то из кармана брюк:

– Я здесь для того, чтобы представить вам мои верительные грамоты.

Она соскочила с подоконника и подошла к кровати. На Габриэль были черные штаны и белая рубашка.

Прайд нагнулся, чиркнул кремнем и снова зажег свечу. В отблеске пламени сверкнули рыжие волосы Габриэль. Девушка протянула ему руку, чтобы показать, что она держит на ладони.

Это был маленький клочок черного бархата.

– А-а-а, понятно.

Ночные загадки были решены. Лорд Прайд открыл ящик столика и вытащил оттуда кусок ткани. Развернув его, он обнаружил, что от ткани оторван кусочек – тот, который только что подала ему Габриэль.

– Я должен был догадаться, – задумчиво промолвил он. – Только женщине может прийти в голову такая странная мысль.

Он взял клочок бархата с ладони Габриэль и приложил его к остальной ткани, чтобы получился целый квадрат.

– Так, значит, вы и есть тот самый сюрприз Саймона? Я не нанимаю женщин, и Саймон знает об этом.

– Звучит достаточно определенно, – невозмутимо произнесла Габриэль. – Но женщины – хорошие шпионки. Они действуют совершенно иначе, чем мужчины могут себе представить.

– Да нет, они чересчур затейливы, уверяю вас, – так же равнодушно, как и прежде, заявил Прайд. – Но они более ранимы… и сами ранят с легкостью.

Габриэль пожала плечами.

– Уж если женщина решила рискнуть и знает обо всех возможных последствиях, то вас это не должно волновать, лорд Прайд.

– Напротив. Каждый агент – это одно звено из большой цепи, где все зависят друг от друга. А мой опыт показывает, что женщины не очень-то хорошо работают в общей команде. К тому же они не могут долго сопротивляться, если на них оказывают давление. – Он крепко сжал губы и процедил: – Я уверен, что вы меня понимаете.

Габриэль кивнула:

– Да, под пыткой женщина разговорится раньше мужчины.

– Необязательно, – заявил Натаниэль, пожав плечами. – Но, в конце концов, все начинают говорить. Но жизни многих людей могут зависеть и от одного лишнего часа, который человек может выдержать.