Жюли Галан - Герцогиня и султан

Костры на высоких минаретах ливийского Триполи, как обычно, призывно светили всю ночь. На сторонний взгляд восточный город ночью – место абсолютно безлюдное и пустынное. Невидимая жизнь течет за неприступными глухими заборами, не выплескиваясь наружу. Но неведомыми путями новости летят быстрее ветра.

Еще не рассвело, а все, кому надо, знали, что в укромную бухту прибыл потрепанный штормом корабль, и капитан срочно сбывает с рук знатную христианскую принцессу.

Рассвет только начинался, а на дороге к бухте уже покачивались носилки госпожи Бибигюль. Покупка и перепродажа девиц составляла львиную долю ее доходов. Бибигюль знала себе цену и знала цену своему товару. И не нашелся еще человек, который заставил бы ее заплатить лишнюю монету.

Удобная бухта не век и не два гостеприимно принимала корабли, которые по тем или иным причинам не хотели мозолить глаза в городском порту. Наверное, еще со времен погребального костра Элиссы, пылавшего на мысе Картаж, бухточка служила надежным пристанищем многим морским людям.

Сейчас парусник надежно стал на якорь. Свободная от вахты команда угощалась в низком домике на берегу, где можно было найти практически все, что нужно моряку. Капитан сидел под финиковой пальмой на утренней прохладе с кружкой в руке и ждал клиентов.

На дороге пылили носилки, их сопровождали рабы на ухоженных мулах. Когда носилки приблизились вплотную, занавески раздернулись, и закутанная до сильно подведенных глаз женщина поздоровалась с капитаном по-французски:

– Здравствуй, дорогой! Аллах великий да продлит твои дни!

– Утро доброе, госпожа! – отозвался капитан.

– Ах, какой тяжелый нынче год! – сокрушенно вздохнула Бибигюль, да так, что носилки заколыхались. – Совсем мира нет на земле!

– А когда он был? – философски заметил капитан и опорожнил кружку.

– Люди говорят, по воле Аллаха высокого, ты с товаром? – спросила Бибигюль.

– Не без этого… – согласился капитан, кинув в рот маслину.

– И что за товар? – подняла подведенные брови Бибигюль.

– Французская принцесса. Дорогой товар, – солидно сказал капитан.

– Сегодня каждая портовая шлюха называет себя принцессой… – недоверчиво сказала Бибигюль. – А девка, путающаяся с купцом, уже метит в королевы…

– Не-е, эта настоящая. Без обмана, – равнодушно пожал плечами капитан, сплевывая косточку. – Кровь видна, не спрячешь. И барахло с ней взяли хорошее. Я таких платьев еще не видел!

Глаза у Бибигюль блеснули. Этому христианскому увальню, видно, и правда, по милости Иблиса, [3]повезло в кои-то веки. Надо брать, пока другие не налетели!

– Дорогой, что мы обсуждаем сладость меда, не попробовав на вкус! Покажи свою принцессу, – хитро прищурилась она.

– Жильбер, девчонок притащи! – приказал капитан.

Жильбер снес с корабля бесчувственную Жаккетту и положил на берегу. Следом за ним, словно с собственного судна после прогулки, сошла надменная Жанна, обмахиваясь веером. Равнодушно оглядев носилки потенциальной хозяйки, Жанна отвернулась и принялась изучать взглядом море.

Оглядев дорогое платье, холеные руки и высокомерное лицо, госпожа Бибигюль равнодушно сказала:

– Плохая принцесса! Вот моя цена…

Она шепнула на ухо своему евнуху несколько слов. Тот почтительно поклонился госпоже и побежал к капитану. Приблизившись, он поклонился господину и сказал ему на ухо цену своей госпожи.

– Цена плохая – принцесса хорошая! – пожал плечами капитан. – Я прошу не меньше… Он шепнул свою цену евнуху. Евнух побежал сообщать цену хозяйке.

– Да сохранит тебя Аллах! – всплеснула руками Бибигюль. – Принцесса мятая! Шишек много! Цена и так большая! – послала она евнуха обратно с новым предложением.

– Тебя в такую бурю на корабль засунь – за синяками не видно бы было! Видишь, служанка пластом лежит, а эта – как новенькая! – со своей ценой отправил евнуха капитан.

– Я тебе хорошую цену даю, верную! – попыталась уговорить капитана Бибигюль. – Ну, кто такую замечательную цену еще даст?

– И эта хорошая цена за принцессу с веером, со служанкой, при всех снастях? Да на ней платье дороже стоит! – возмутился капитан.

– Зачем мне этот мертвый мешок костей? – взвизгнула Бибигюль. – Не надо служанку!

Евнух опять понес новую цену.

– Дело хозяйское! Не хочешь – не бери! А за такие деньги мешок урюка купи! – посоветовал капитан, отсылая евнуха.

Тот уже не бегал, а вяло плелся, запинаясь обо все камушки. Торг замер. Ни та, ни другая сторона уступать не хотели. Жанна презрительно обмахивалась веером.