Диана Гэблдон: Стрекоза в янтаре. Книга 1

— Знаю, — кивнула Клэр. — Брианна здесь никогда не была, но я… мне доводилось, хотя и очень давно…

Ему показалось, что в глазах ее промелькнула какая-то тень, но она тут же наклонилась к сумочке. Впрочем, ничего удивительного тут нет, подумал он. Каллоденское поле битвы — трогательное место, у многих, кто там бывал, на глаза наворачивались слезы при виде этой огромной, поросшей вереском пустоши и воспоминании о благородных и мужественных шотландцах, которые спят теперь здесь вечным сном под высокой травой.

Она развернула и протянула ему еще несколько отпечатанных на машинке листков. Длинный белый палец скользил по страницам сверху вниз. Красивые у нее руки, отметил про себя Роджер. Изящные, ухоженные, на каждой — по кольцу. Серебряное на левой — особенно эффектное: в виде якобитской ленты традиционного шотландского плетения, украшенной цветками чертополоха.

— Тут имена жен, насколько я знаю. Возможно, это как-то поможет. Ведь раз их мужья погибли при Каллодене, некоторые из этих женщин наверняка снова вышли замуж или уехали. В церковных книгах должны были остаться записи. Все они из одного прихода: церковь была в Брох Мордха, это недалеко, к югу отсюда.

— Да, неплохая идея, — согласился Роджер, слегка удивленный. — Такое могло прийти в голову только историку.

— О, меня вряд ли можно причислить к историкам, — суховато ответила Клэр Рэндолл. — С другой стороны, когда долго живешь с историком, начинаешь смотреть на многие вещи несколько иначе.

. — Конечно. — Тут Роджер вспомнил о своем положении хозяина и поднялся. — Из меня никудышный хозяин! Позвольте предложить вам выпить, а потом продолжим беседу. Возможно, я и сам смогу вам помочь.

Несмотря на царивший в доме беспорядок, он знал, где находятся бокалы, и быстро принес виски. Брианне он щедро подлил содовой, но заметил, что, отпив, она поморщилась, словно то был некий антимуравьиный спрей, а не лучшее шотландское виски из отборного ячменя. Клэр, попросившая вовсе не добавлять ей содовой, похоже, пила с удовольствием.

— Что ж, — заметил Роджер, снова усевшись, и взял в руки список, — проблема интересная, с исторической точки зрения, разумеется. Вы сказали, что все эти люди были из одного прихода? Тогда, должно быть, они принадлежали и одному роду, или клану. Я вижу, некоторые из них носили фамилию Фрэзер?

Клэр кивнула:

— Да, все они выходцы из одного места. Небольшой шотландской фермы под названием Брох Туарах. Известна больше под местным названием Лаллиброх. И, действительно, принадлежали клану Фрэзеров, хотя никогда не признавали лорда Ловата главой рода. Эти люди присоединились к восстанию на самом раннем этапе. Они принимали участие в битве при Престоне [3]. Люди же Ловата присоединились к ним только при Каллодене.

— Вот как? Интересно. Обычно в восемнадцатом веке все мелкие фермеры умирали там, где прожили всю жизнь. И хоронили их на сельских кладбищах, предварительно сделав запись в церковной книге. Однако похоже, что Красивый Принц Чарли, попытавшийся в тысяча семьсот сорок пятом году завладеть шотландским троном, нарушил привычный порядок вещей. Во время голода, последовавшего за битвой при Каллодене, многие шотландцы эмигрировали в Новый Свет, другие двинулись с пустошей в города в поисках еды и работы. Остались лишь немногие, верные своей земле и традициям.

— Это материал для потрясающей статьи, — сказал Роджер, размышляя вслух. — Проследить за судьбой нескольких человек и на их примере выяснить, что же произошло с целым народом. Жаль, если все они действительно погибли при Каллодене, однако всегда есть шанс, что хоть несколько человек да уцелело. — Он бы наверняка занялся этой проблемой, если бы Клэр Рэндолл его попросила. — Да, думаю, что смогу помочь вам, — заключил он и был вознагражден ее теплой улыбкой.

— Правда? Но это же просто замечательно! — воскликнула она.

— С радостью, — ответил Роджер. Сложил листки и опустил на стол. — Займусь безотлагательно. Однако расскажите, как прошло ваше путешествие из Лондона.

Беседа перешла на более общие темы, Рэндоллы рассказывали ему о своей поездке, о том, как плыли через океан, о том, как добирались из Лондона. Но Роджер слушал не слишком внимательно. Мысли его были поглощены предстоящим исследованием. И одновременно он испытывал чувство вины — за то, что хочет заняться делом, времени на которое у него просто нет. С другой стороны, проблема страшно интересная. Вполне возможно, что ему удастся сочетать работу над ней с разборкой рукописей его преподобия. Он знал, что в гараже хранятся сорок восемь коробок с надписью на каждой: «Якобиты. Разное». При воспоминании о них он снова почувствовал слабость в коленях.