Амелия Грей - Намек на соблазнение

– Да, я видел, с каким умением вы обращаетесь с лошадьми.

Голубые глаза Кэтрин широко раскрылись. Ее задело это замечание.

– Может, стоит вам напомнить, что именно вы выскочили на своей лошади прямо передо мной?

– Не стоит. Но должен повторить: раньше мне и в голову не приходило, что здесь и в такой ранний час я могу встретить леди верхом на лошади.

Кэтрин открыла было рот, чтобы рассказать ему о Миллзе, но передумала. Еще оставалась надежда, что ей удастся скрыть от Виктории все произошедшее.

– Сэр, у меня очень серьезное дело и абсолютно нет времени спорить с вами о том, кто виноват в моем нынешнем затруднительном положении. Мне действительно необходимо на время взять вашу лошадь. – С этими словами она вновь потянулась к поводьям, и на этот раз ее ладонь легла поверх его руки.

Они оба были в перчатках, но когда ее пальцы коснулись твердого кулака, это не помешало Кэтрин испытать неожиданное потрясение. Дразнящая теплота, покалывая, прошлась по ее груди и опустилась куда-то вниз. Без сомнения, раньше она никогда не встречала мужчины, способного так взволновать ее.

Судя по его взгляду, незнакомец испытывал те же странные ощущения. Взгляд его темных глаз на мгновение затаился в ее глазах, потом скользнул по ее лицу, коснулся талии, затем вновь проник в ее глаза. Необычный трепет охватил Кэтрин.

– Осмелюсь заметить, что я никогда не встречал такой смелой и чуждой условностей леди, как вы.

Она быстро, словно коснувшись раскаленной кочерги, отдернула руку.

– А я никогда не встречала такого упрямца. Сэр, у меня нет времени спорить с вами. У меня совершенно неотложное дело, и я не могу обойтись без лошади.

– Скажите мне, куда именно вы желаете направиться, и я провожу вас туда на своем жеребце.

– На такую поездку потребуется много времени, а его у меня нет. Боже милостивый, вы испытываете мое терпение.

Лукавая улыбка вновь заиграла в уголках его губ.

– А вы – мое.

Зарождающийся день расцветил небо светло-голубой пастелью. Этот джентльмен, по-видимому, столь же строго придерживался правил приличия, как и ее сводная сестра. Его невозможно было заставить сделать то, что, на его взгляд, не соответствовало принятым нормам.

Кэтрин прожила в сельской местности всю свою жизнь, и в номерах «Таймс» и других изданиях она читала о строгих правилах поведения в лондонском обществе. Она понимала, что ей ничего не остается делать, как сесть на лошадь и позволить незнакомцу проводить ее к экипажу. Ей оставалось лишь надеяться, что Виктория не будет считать репутацию Кэтрин погубленной оттого, что она разговаривала с этим незнакомым джентльменом.

– Ну что ж, хорошо, если это единственная возможность отправиться в путь немедленно, мне придется вам уступить.

Он поклонился:

– Благодарю.

Она протянула ему руку в перчатке.

Чуть дольше, чем было необходимо, они смотрели друг другу в глаза, и Кэтрин почувствовала, что ее дыхание вдруг участилось. Необъяснимый жар полыхнул у нее в груди и, поднявшись, опалил щеки.

Он не принял ее руку, вместо этого его ладони уверенно легли на ее талию. Руки мужчины были полны успокаивающей силы. По телу Кэтрин пробежала приятная дрожь, и, покорившись обстоятельствам, она положила свои руки на его широкие твердые плечи.

Мужчина уверенно обнял ее и, подняв, усадил в седло. Черная бархатная юбка Кэтрин плотно обернулась вокруг ее ног, когда она пыталась усесться в мужское седло. Незнакомец неторопливо взял поводья, собираясь укоротить их, чтобы всаднице было удобнее.

Кэтрин посмотрела вниз и увидела руку в черной перчатке, держащую ослабленные полоски кожи. В ее душе возник соблазн. Может, стоит попытаться?

Не долго думая, она опустила руку и вырвала у него поводья.

В его темных глазах мелькнуло изумление, но девушка, отбросив последние сомнения, каблуком ударила лошадь по лоснящемуся боку и пронеслась мимо него.

Кэтрин не оборачивалась, стараясь крепче держаться в неудобном седле, и расстояние между ней и незнакомцем быстро увеличивалось.

«У нее было лицо ангела, язык злючки и натура воришки».

Джон Уикнем-Тикнем-Файнз, пятый граф Чатуин, стоял среди деревьев Гайд-парка, пытаясь прийти в себя от изумления.

Его лошадь с сидевшей на ней леди давно скрылась из виду.

Он слишком много пил и слишком мало закусывал, чтобы сейчас чувствовать себя хорошо. Кроме того, всю эту ночь он провел с друзьями за карточным столом. Ему не следовало участвовать в этой бешеной скачке, соревнуясь с маркизом.