Сюзанна Грей: Волшебство гор

– Логан, ради Бога! – вскричала она. – Неужели ты не видишь, что я принимаю ванну?

– В четверг? – Нет, он решительно отказывался понимать новые порядки, заведенные в их доме! И с покрасневшим от смущения лицом, повернувшись к выходу, добавил: – Ладно, не сердись, я вовсе не собирался подсматривать, а только хотел перекусить что-нибудь. Но раз уж ты и твое корыто заняли всю кухню, придется мне еще поголодать.

И Логан совсем уж было направился к двери, но подумав, что мог бы обойтись и куском хлеба с кружкой горячего кофе, подошел к шкафу. Он просмотрел все полки в поисках своей старенькой любимой кружки, но ее нигде не было. Там вообще ничего не было. Внутри кухонного шкафа все поверхности были вымыты до блеска и сияли глянцем, как новенький доллар. «Черт возьми, куда все подевалось», – с недоумением Логан повернулся к буфету, стоявшему у противоположной стены, и в этот момент его сестра пронзительно взвизгнула и скрылась под водой в своем корыте.

Невесть откуда взявшаяся бабушка Джо с метлой наперевес ринулась вперед, как ангел мести:

– Убирайся отсюда, негодник! – Внезапно остановившись, она горестно вздохнула и показала негнувшимся пальцем себе под ноги: – Логан Виндфилд, полюбуйся, что ты натворил, как наследил своими грязными сапожищами. А я ведь только что вымыла пол!

Он машинально проследил взглядом за ее указующим перстом и уставился на грязные следы своих сапог. Вдруг и воздухе раздался какой-то свист, и на его плечи обрушился удар швабры.

– Ай! – от неожиданности мужчина раскрыл рот и оторопело глянул на свою бабушку: в последний раз такую трепку от нее он получил, когда ему было десять лет.

– От тебя несет, как от свиного хлева, – старушка снова замахнулась шваброй и часто-часто заморгала быстрыми голубыми глазами.

– Да ухожу я, ухожу, дьявол вас всех побери! – заорал Логан, закрывая голову руками, увертываясь от удара.

– И следи за своим языком, выбирай выражения. Не забывай, здесь находится леди!

– Леди! Тьфу! – направляясь к выходу, голодный и злой, он с ненавистью посмотрел в открытую дверь гостиной.

Там, как всегда аккуратная, чистенькая и подтянутая, спиной к камину в кресле сидела мисс Элизабет Истгейт. Напротив нее, такие же чистенькие, умытые и причесанные, расположились Руфь, Джозеф и Сет и учили уроки. Сет украдкой с самым разнесчастным видом бросил на старшего брата жалобный взгляд и опять уткнулся в книгу. И учительница подняла глаза на Виндфилда поверх своих очков. На лице ее явно отразились отвращение и неприязнь, но через мгновение оно снова стало спокойным, и она обратилась вновь к своим подопечным:

– Продолжим, дети.

– Правило номер два, – продекламировали те хором. – Тщательно избегайте всего, что может вызвать отвращение как в одежде, так и в поведении. Будьте всегда опрятны и благовоспитанны.

– Очень хорошо. Запомните, неряшливый вид роняет человека в глазах других. И заблуждается тот, кто воображает, что сила, практичный склад ума или обладание разнообразными умениями и навыками могут оправдать вульгарность, грубость, нечистоплотность, – словно желая проиллюстрировать сказанное, Элизабет выразительно посмотрела на Логана.

Чувствуя себя нашкодившим щенком, поджавшим хвост, он с треском захлопнул дверь и загрохотал вниз, по ступенькам крыльца. Его пустой желудок недовольно урчал, злость и обида переполняли душу: «Чертова баба! Да провались ты в тартарары! Да что же это такое, в собственном доме ни поспать тебе, ни поесть! Только подумать: посмотрела как на червяка, выползшего из-под камня. Проклятая малявка, мерзкая финтифлюшка!»

Ради бабушки и детей он сдерживал себя и даже старался быть с учительницей вежливым, и ни в чем ей не перечил, но все в этой женщине отталкивало его. Всегда одетая в темное, худющая чистюля с волосами, туго зачесанными назад, в очках, она напоминала ему едва оперившегося вороненка. А эти ее прямо-таки монашеские платья с глухими воротниками, почти полностью скрывавшими подбородок, не говоря уж об остальном!

– Там и смотреть-то не на что! – проорал Логан, повернувшись к дому, и повторил нарочито тоненьким жеманным голосом: – Ах, ах, будьте опрятными и воспитанными.

Вспомнив скорбное выражение на лице Сета, он только покачал головой. Этого мальчишку каждый раз силой приходилось загонять в корыто мыться, а на этой неделе его уже дважды подвергали мучительной процедуре. «Она, наверное, и ему, и остальным всю кожу стерла мочалкой».