Джо Гудмэн - Бархатная ночь

Вернее, предполагалось, что они будут там находиться, напомнила себе Кенна, потому что ее отцу была ненавистна даже мысль запереть детей, и он взял с девочек честное слово, что их будет не слышно и не видно. И вот они здесь — снова по настоянию Кенны — спрятались в тени на лестнице и подглядывают за гостями. Для Кенны в этом не было ничего из ряда вон выходящего. Она отнюдь не переживала, что нарушила слово, но догадалась, что Ивонна сильно расстроена. Больше всего на свете Ивонне хотелось бы оказаться на балу, в толпе пиратов, королев, дьяволов, клоунов и даже пастушек.

Кенна вдруг представила, каким прелестным ангелочком могла бы быть Ивонна на балу. Ее белокурые волосы, нежное личико с ясными синими глазами и темными ресницами могли принадлежать мадонне — хрупкой, спокойной и кроткой.

Кенна вновь стала размышлять о своих достоинствах и недостатках. Она не обольщалась насчет свой внешности. По контрасту с ангельским характером Ивонны, которой больше подходили наряды пастельных тонов и серебряные туфельки, Кенна была существом исключительно земным. Будучи ростом выше всех своих сверстниц в округе, но тонкая и угловатая, еще не утратившая ту неуклюжесть юности, которая характерна для девочек ее возраста, она напоминала молодое, неокрепшее деревце. Руки и ноги, казалось, могли в любой момент подвести Кенну, и причиной тому ее неуправляемый темперамент. Ее рот выглядел слишком широким на узком лице, а нижняя губа была слишком полной, чтобы ее улыбка могла сравниться с нежной улыбкой Ивонны. Неосознанно Кенна провела кончиком указательного пальца по узкому носу. Никто никогда не назвал бы его курносым. И даже если спать лицом в подушку все следующие семьдесят лет, сомнительно, что он примет ту очаровательную форму, которая так поражала всех в лице ее сводной сестры.

Кенна выплюнула волосы, которые попали ей в рот, и с неудовольствием оглядела мокрую прядь. Даже в таком виде волосы оставались огненно-рыжими. Они были такими густыми и непослушными, что им постоянно требовалась расческа, которой Кенна пренебрегала. Обычно она сама ровняла их с помощью ножниц, чем и объяснялся несколько странный стиль ее прически.

Брови и ресницы черные, что хорошо. Если бы они оказались того же цвета, что и волосы, то ее лицо напоминало бы маяк. А глаза?! В нынешнем расположении духа Кенны они не выдерживали никакой критики. По ее мнению, сказать, что они болотисто-грязные, равносильно комплименту.

Впрочем, Кенна не любила переживать о том, чего нельзя изменить, а зависть еще никогда никому не помогала. Она была рада, что Ивонну считали совершенством, потому что молоденькая девушка, которая не любит учиться, должна обладать хоть какими-то достоинствами, чтобы ей повезло в жизни.

Вернувшись к действительности, Кенна осознала, что пропустила появление новых гостей. Мечтательное выражение на лице Ивонны сказало ей, что это был кто-то очень интересный, и Кенне внезапно в голову пришла блестящая мысль. Если это в ее власти — а пока Кенне не представлялся случай сомневаться в своих силах, — то Ивонна будет на маскараде.

Кенна легонько постучала по плечу сестры:

— Пойдем в мою комнату. Я придумала замечательный план.

У Ивонны было достаточно оснований сомневаться в этом, но Кенна знала, что сводная сестра предпочтет уступить, нежели допустит грубость. Ивонна обладала безупречными манерами, но ей явно не хватало силы воли. «Как хорошо, — подумала Кенна, — что я полностью разобралась в характере Ивонны. Еще не поздно исправить этот существенный недостаток».

Кенна легко преодолела сопротивление Ивонны, схватив ее за руку и потащив за собой. Воодушевившись своей задачей, которая казалась ей сродни спасению прелестной девицы от дракона, Кенна торопливо шагала по затемненному коридору, ведя за собой упирающуюся сестру. Кенна была так погружена в свои мысли, что не обращала внимания на доносящуюся из зала музыку и смех гостей; не услышала она и звуков шагов, приближающихся со стороны южного крыла.

Сложно сказать, кто был более удивлен, когда Кенна, завернув на полной скорости за угол, врезалась в разбойника. Разбойник пошатнулся. Душа Кенны мгновенно ушла в пятки, и она отпустила руку Ивонны. Пытаясь удержать равновесие, Кенна вцепилась в плечо человека в маске, и все-таки ее нога резко опустилась на сапог мужчины, а подол платья обернулся вокруг его ног.

Они могли бы устоять на ногах, если бы Кенна не услышала из-за плеча разбойника знакомый смех своего брата. Она резко вскинула голову, чтобы отчитать Николаса за неуместное веселье, и ударилась головой о подбородок таинственного незнакомца. Раздалось приглушенное ругательство, и хотя Кенна могла поклясться, что никогда таких слов не слышала, но интуитивно сочла их весьма подходящими к случаю. За ее спиной раздался испуганный крик Ивонны, и Кенна поняла, что они падают. Девочка зажмурилась в надежде, что если не видеть приближающегося пола, то будет не так больно.