Лиза Хигдон - Когда ты станешь моей

– Вот и все, дорогая. Смотри-ка, а тебе даже к лицу эта простенькая прическа. Давай замори червячка. Я не позволю тебе умереть голодной смертью, как бы ты к этому ни стремилась. Не хватало еще нам обмороков на сцене!

– Мне приходится экономить каждый пенни, ты же знаешь, – виновато пробормотала Лаура, отламывая небольшой кусок поджаристой корочки и отправляя его в рот.

Желудок ее возмущенно заурчал, требуя большего, но Лаура по опыту знала, что, если станет есть слишком торопливо, ей может сделаться нехорошо. В течение двух последних дней рацион ее состоял из эля и черствого ржаного хлеба, да и того было не вдоволь. Она коснулась золотых букв на салфетке и полюбопытствовала:

– Чьи это инициалы? Такая изящная вышивка… А ткань до чего белая и нежная… Салфетка, наверное, очень дорогая, да?

Селия убрала ладонь с ее плеча. Тревожно вскинув голову, Лаура уставилась на подругу. На лице Селии были заметны следы замешательства, но колебалась она недолго.

– Понятия не имею, сколько она может стоить. Это виконта Белгрейва. Он мой новый приятель.

Вот оно что! Новый приятель. Не на это ли намекал в свое время Джереми, когда говорил, что у Селии есть и другие средства заработать на жизнь, кроме игры на подмостках. Лаура знала, что у известных актрис нередко бывают покровители, люди с хорошим достатком, а порой и титулованные. Неужто они заглядывают и в этот маленький театрик? Если так, то, похоже, Селии уготовано блестящее будущее. Ее карьера находится на взлете.

– Да-а, – задумчиво протянула она.

Селия звонко расхохоталась.

– Неужто для тебя все это новость, милая? А я-то была уверена, что обо мне всем все давно известно. Женщине в этом мире не пробиться без мужской поддержки, разве что она дочь богатых родителей. Мне с этим не повезло, поэтому приходится бороться за жизнь и ничем, решительно ничем не пренебрегать. А ты как думала? Скажешь, приятно терпеть унижения, голод и холод?

Лаура невольно поежилась. Ответ ее был так же прям, как и вопрос Селии:

– Нет. Ничего хорошего в этом нет. Я так устала. Устала от собственной ненависти к той жизни, которую приходится вести.

– Так действуй! Кто же тебе мешает?

Дав подруге этот практичный совет, Селия сняла с крючка атласное сценическое платье и сбросила свою одежду. Лаура поднялась, чтобы застегнуть ей крючки на спине. Платье, немного вылинявшее и местами потертое, ловко облегало изящную фигурку Селии. В голове Лауры роились тысячи мыслей, но ей никак не удавалось сложить их в слова, чтобы дать Селии подобающий ответ. Руки ее слегка дрожали. Селия внимательно следила за переменами в выражении ее лица, отражавшегося в зеркале.

– Пойми же, милая, – сказала она мягко, когда со всеми крючками с грехом пополам было покончено, – этот мир принадлежит мужчинам. Нам, женщинам, чтобы выжить, надо к этому приспосабливаться. А как? Кружить мужчинам головы и пользоваться их щедростью. – Она уселась за столик, стянула волосы в тугой узел, надела на голову напудренный парик и приладила его несколькими шпильками. Дальше настала очередь макияжа. Быстрыми точными движениями, походившими на дробные удары лошадиного копыта, Селия нанесла на щеки румяна, подсурьмила ресницы и брови, напудрила нос и лоб. – Знаешь, – задумчиво проговорила она, изучая себя в зеркале, – не далее как вчера тобой интересовались два джентльмена. Приятели моего… покровителя.

– Виконта Белгрейва?

– Ага, его самого, милочка, кого ж еще. – Селия озорно подмигнула, произнося это с выговором, свойственным жителям трущоб Севен-Дайалса, где прошло ее детство.

– Мне доводилось слыхать, что Белгрейв театрал. Но я не ожидала, что он заглянет сюда, к нам, и серьезно тобой увлечется.

– Да о чем ты?! – фыркнула Селия. – Спустись с небес на землю. Белгрейв ничем серьезно не увлекается, кроме виста и бильярда. Да еще породистых лошадей. К женщинам он тоже неравнодушен, но только к таким, которые готовы без устали повторять, что он замечательный, необыкновенный, красивый, молодой и вообще душка. А на самом деле в обществе этого жирного старика можно с тоски помереть. Зато он богатый и щедрый, и это решает все!

– Практичный взгляд на вещи, – подытожила Лаура. Селия слегка нахмурилась, уловив в ее голосе нотки не то сочувствия, не то осуждения.

– Это всего лишь способ выжить, моя милая. Ты же знаешь, я побывала в твоей шкуре. Первые шесть лет жизни я провела в этом жутком Севен-Дайалсе и нипочем не желаю снова там очутиться. Да, мне не посчастливилось родиться с серебряной ложкой во рту, зато у меня есть то, чем многие рады полюбоваться – на сцене и в постели. И за это некоторые готовы устлать мою постель чистыми белоснежными простынями из мягчайшего полотна.