— Во-первых, месье, вы не знаете, по какой дороге и в какую ночь поедет карета, какая именно будет карета, и вы никогда об этом не узнаете без моей помощи. Во-вторых, вы, как сами сказали, обычный вор. И вам было бы трудно, а может, даже совершенно невозможно оценить их у ювелира или вообще продать, не привлекая внимания властей. А я предстану аристократкой, которая вынуждена продать драгоценные семейные реликвии, чтобы выжить.
— Вы не думаете, что владелец камней мог бы возражать?
— Я — владелец, месье. Драгоценные камни я получила в подарок в день помолвки.
Тайрон был застигнут врасплох второй раз, но ничем не выдал себя, и девушка стала излагать подробности плана:
— Четырнадцатого числа этого месяца я должна выйти замуж, месье. За неделю до счастливого события будет несколько обедов и приемов, где, как ожидается, я должна надеть драгоценные камни. По дороге на один из этих увеселительных приемов вы подстерегаете карету и отнимаете у меня мои драгоценности. Если вы это сделаете успешно, мы можем встретиться на следующий день — где хотите, на ваш выбор, — и вы отдадите мне драгоценные камни, а я вам заплачу за услугу.
Харт подошел поближе к мерцающему женскому силуэту на один шаг, заставив тем самым незнакомку поднять лицо повыше. Ее капюшон упал в тот самый момент, когда порыв ветра закрыл луну облаками, и он подумал, что она не так уж наивна и глупа, как ему показалось сначала.
— Если драгоценные камни вам подарены в день помолвки, зачем вам красть их?
— Потому что у меня нет никакого желания выходить замуж за человека, который мне их подарил. Меня даже не спросили, мне сказали об этом как о принятом решении. Я была… Как это у вас говорят? Товаром для обмена. Как вещь. Меня продал мой дядя, который хочет одного — избавиться от меня, избавиться от бремени и расходов на мое содержание и на наряды.
Брови Тайрона взметнулись.
— Многие женщины принимают это как данность, этого ждут — денег, положения в обществе, которое дает брак, влияния, наконец. Или вы ищете любовь?..
— Любовь? — Она нетерпеливо отмахнулась от этого слова. — Не смешите меня. Многие столетия в моей семье заключались браки ради власти и выгоды. Но я-то хорошо знаю, в чем заключается ценность женской матки: она нужна для размножения, чтобы было больше народу…
Искренность девушки на мгновение его шокировала, а потом Тайрон едва удержался от смеха.
— Если бы это было так, мадемуазель, не много бы нашлось женщин, которые предпочли бы выйти замуж за бедного, а не за богача.
— Действительно, у человека, с которым я обручена, есть деньги и драгоценные камни, чтобы украсить ими жену, — сказала она тихо, но в голосе чувствовалась ярость. — Но он скотина. Он грубый и вульгарный и смотрит на меня, как будто я всегда голая. Если бы у меня был хоть какой-то другой способ удрать от него, будьте уверены, я бы его выбрала.
Тайрон снова огляделся, но все было совершенно неподвижно и безмолвно.
— Вы могли бы убежать и избавиться от него сегодня вечером. У вас есть карета, кучер и две быстроногие лошади.
— Он в Лондоне. Так же как и рубины, — сказала она, упреждая его следующий вопрос. — Они с моим дядей должны прибыть в Ковентри в конце недели.
— Могу ли я предположить, что ваш дядя вам не помощник в этом деле?
— Вы, месье, — мое последнее прибежище.
— И довольно рискованное, — усмехнулся Тайрон.
Девушка упрямо смотрела на темные тени, которые пробегали между его воротником и треуголкой, пытаясь поймать его взгляд.
— Я француженка. Я эмигрантка. Ваша страна воюет с моей, и мне позволено просить убежища здесь только благодаря покровительству тех, кто боится, что революция может перекинуться через канал и пробудить простой народ Англии. У меня нет друзей, никакой семьи, и мне некуда возвращаться. Мой дядя не стесняется лишний раз напомнить мне, что я живу благодаря его милосердию, но он угрожал отказать мне и в этом, если я не исполню его желание. Драгоценные камни позволят мне обзавестись средствами, чтобы убраться отсюда поскорее и подальше.
— И жить в комфорте и удобстве некоторое время, — сухо добавил Тайрон и тут же почувствовал горячее негодование, поднявшееся в ответ на его саркастическое замечание.
— Я не боюсь работы, месье. В течение семи прошедших лет мне пришлось пережить очень много, начиная с той ночи, когда добропорядочные граждане Парижа двинулись на Бастилию. Я осталась без родителей, без бабушки и дедушки, я лишилась тети, дяди, кузенов — все они погибли на гильотине, Я пряталась в сараях и убегала на зловонных подводах, увозящих городское дерьмо, а солдаты охотились за аристократами даже в деревнях. — Последние слова она не произнесла, а выплюнула, как нечто уничижительное, вложив в них все леденящее душу презрение. — Я ложилась спать холодная и голодная, молясь о том, чтобы прежде, чем я умру, я смогла бы хоть немного согреться. — Она умолкла, собираясь с силами, и добавила: — Но я не хочу умолять вас проявить снисходительность или жалость, взывать о помощи, если вы сами не пожелаете мне помочь. Я готова сполна заплатить вам за услуги.
Читать дальше