Лиза Клейпас: И вот пришел ты (И появился ты)

— Впервые, — неуверенно проговорил он, — я начинаю верить в то, что рассказывают о тебе. П-прости, что пришел. Я думал, ты поможешь. Или хотя бы утешишь.

— Проклятие! — воскликнула Лили, прибегнув к своему любимому ругательству. Закари заморгал, но остался сидеть в кресле. Лили догадалась, что его любовь велика, а надежда неистощима. И уж кому, как не ей, понимать, что значит быть разлученным с любимым человеком.

Она медленно подошла к Закари, поцеловала его в лоб и погладила по голове, словно маленького мальчика.

— Прости меня, — виновато проговорила она. — Я мерзкая эгоистка.

— Нет, — поспешно возразил он. — Нет, ты…

— Да, я невозможна. Конечно, я помогу тебе, Закари. Я всегда отдаю долги, а с уплатой этого долга я давно просрочила. — Неожиданно она вновь преисполнилась энергии и заходила по комнате, покусывая палец. — Дай мне подумать… дай подумать…

Ошеломленный столь резкой сменой настроения, Закари выпрямился в кресле и молча следил за ней.

— Я должна встретиться с Вулвертоном, — наконец объявила Лили. — Я должна сама все увидеть своими глазами.

— Но я же уже рассказал тебе, что он собой представляет.

— Я должна составить собственное мнение. Если я обнаружу, что Вулвертон совсем не так жесток и ужасен, как ты описываешь его, то не буду вмешиваться. — Она принялась сгибать и разгибать свои изящные пальчики, будто разминая их, прежде чем взяться за повод своей лошади и сорваться с места в карьер. — Возвращайся в деревню, Закари. Я сообщу тебе, когда приму решение.

— А если ты обнаружишь, что я прав?

— Тогда, — решительно заявила она, — я сделаю все, чтобы помочь тебе заполучить Пенни.

В комнату вошла горничная, неся в руках пышный вечерний наряд.

— Нет, Энни, не розовое платье, — бросила через плечо Лили. — Сегодня мне понадобится нечто более вызывающее. Нечто порочное.

Лили села за туалетный столик и, посмотрев на свое отражение в овальном зеркале с позолоченной рамой, провела рукой по непричесанным черным волосам.

— Голубое с разрезами, буфами на рукавах и низким вырезом? — предложила Энни, чье круглое лицо расплылось в улыбке.

Выросшая в деревне, она обожала роскошные и изящные туалеты, модные в Лондоне.

— Отлично! В этом платье я всегда выигрываю. Все джентльмены таращатся на мою грудь, вместо того чтобы сосредоточиться на картах.

Энни хихикнула и отправилась за платьем, а Лили застегнула на лбу серебряный обруч с сапфирами и выпустила из прически несколько прядей. Она улыбнулась своему отражению, однако ее улыбка скорее напоминала гримасу. Вызывающей соблазнительной усмешки, которой она часто пользовалась, как не бывало. В последнее время ей удается только жалкое подобие. Возможно, в этом виновато внутреннее напряжение, давно не покидающее ее.

Лили с грустью глядела в зеркало. Если бы не дружба с Дереком Крейвеном, ее жизнь была бы горше и тяжелее. По иронии судьбы именно самые циничные из всех знакомых мужчин всегда помогали ей сохранить последние крохи надежды.

Как было известно Лили, в свете считали, будто у нее связь с Дереком. Подобные подозрения не удивляли ее: Дерек не принадлежал к тем, кто согласился бы на платонические отношения с женщиной. Однако между ними действительно не было никакой романтической привязанности и никогда не будет. Он ни разу не пытался поцеловать ее. Естественно, попытка разубедить высший свет не увенчалась бы успехом, потому что их часто видели вместе. Они следовали друг за другом, как нитка за иголкой, по своим любимым местам: как в опере, так и в злачных заведениях Ковент-Гардена.

Дерек никогда не напрашивался в гости к Лили, а она не приглашала его. Существовали некие границы, которые они не хотели переступать. Лили нравился такой порядок вещей, потому что он защищал ее от нежелательных домогательств мужчин. Никто не осмелился бы вторгаться на территорию Дерека Крейвена.

В течение последних двух лет Лили обнаружила в Дереке качества, которыми не уставала восхищаться, — силу и абсолютное бесстрашие. Естественно, он имел свои недостатки. Ему была чужда чувственность. Он любил только деньги. Звон монет был для него божественной музыкой, более сладкой, чем звук скрипки или фортепиано. Дереку недоставало лоска, который обычно дает образование, он не разбирался в живописи и скульптуре, но зато восхищался совершенной формой игральной фишки. Лили вынуждена была признать, что Дерек эгоистичен до мозга костей. Видимо, именно поэтому он никогда не любил… Он просто не смог бы поставить чьи-то интересы выше своих. Однако если бы он был меньшим эгоистом и обладал доброй и чуткой душой, детство раздавило бы его в лепешку.