Лиза Клейпас: Это случилось осенью

Казалось, Сент-Винсент был удивлен и обрадован ее смирением.

— Позвольте мне поддержать вас. Осторожно! Вы еще очень слабы.

В глазах Лилиан заплясали белые и голубые искорки. Она уселась в углу кареты, стараясь отдышаться. Еще один приступ тошноты и слабости, а потом ей стало намного легче. Она увидела, что ее платье расстегнуто до самой талии, на виду была смятая сорочка. Она ахнула и принялась приводить одежду в порядок. Пальцы плохо слушались. Лилиан гневно посмотрела на своего похитителя.

— Нет, я не воспользовался случаем, — уверил он ее. — Пока нет. Предпочитаю, чтобы жертва была в сознании.

Вид у него был серьезный, но в глазах плясали веселые огоньки.

— Вы почти не дышали, и я забеспокоился. Слишком большая доза эфира, слишком тесный корсет. Это могло плохо кончиться. Я снял корсет, но не сумел как следует застегнуть платье.

— Дайте воды! — хрипло сказала Лилиан. Сент-Винсент подал ей кожаную флягу, и она сделала осторожный глоток. Потом она пристально посмотрела на Сент-Винсента и поразилась: где тот очаровательный друг, которого она знала в Стоуни-Кросс-Парке? Она видела лишь бесстрастное лицо и пустые глаза человека, который не остановится ни перед чем, чтобы получить желаемое. У этого мужчины не было ни принципов, ни чувства юмора, ни чести. У него не могло быть даже обычных человеческих слабостей! Плачь, умоляй — ему будет все равно. Не остановится ни перед чем. Насилие? Пожалуйста, если это поможет добиться цели.

— Почему я? — спросила она спокойно. — Есть и другие девушки с деньгами.

— С вами получилось проще всего. К тому же если говорить о деньгах, то вряд ли я найду невесту богаче вас.

— И вы хотите причинить боль Уэстклифу? — спросила она. — Вы ему завидуете?

— Дорогая, это уже слишком! Я не поменялся бы местами с Уэстклифом за все сокровища мира. Кому нужен этот груз обязанностей, который он тащит, как вол? Просто я хочу улучшить свою жизнь.

— Поэтому вы хотите взять в жены женщину, которая вас ненавидит? — спросила Лилиан. Она принялась тереть глаза. Их словно заволокло пленкой, они слезились. — Вы полагаете, я смогу вас простить? Вы просто самовлюбленный идиот! Я сделаю все, что в моих силах, чтобы испортить вам жизнь. Вы этого хотите?

— В данный момент, кисонька, мне нужны только ваши деньги. Позже я найду способ заставить вас смягчиться. А если у меня ничего не выйдет, я всегда смогу упрятать вас куда-нибудь в глушь. Вы будете сидеть у окна и наблюдать, как мимо бредут коровы и овцы. Других развлечений там не будет.

Кровь ударила Лилиан в голову. Она обхватила виски ладонями, чтобы унять боль.

— Вы меня недооцениваете, — сказала она, закрыв глаза. — Я превращу вашу жизнь в ад. Да я вас просто убью!

Она чувствовала, как сердце в груди превращается в ледяной камень.

Сент-Винсент невесело рассмеялся:

— Несомненно, меня могут когда-нибудь убить. Не исключено, что это будет моя собственная жена.

Лилиан замолчала. Глаза защипало от слез. «Не смей плакать! — приказала она себе. — Нужно дождаться удобного момента. Я вырвусь на свободу. И если мне придется его убить… Что ж, так тому и быть!»

Поспешив к личным покоям графини, Маркус успел устроить настоящий переполох и напугать с полдюжины горничных. Он бежал, пытаясь как можно быстрее добраться до этой старой ведьмы. Бежал, не разбирая дороги, не обращая внимания на испуганные лица попадавшихся на пути слуг. Саймон Хант следовал за ним по пятам, пытаясь урезонить графа.

Вот и дверь апартаментов матери. Дверь оказалась наглухо закрытой. Он с яростью дернул за ручку.

— Откройте! — взревел он. — Немедленно откройте! Тишина. А затем он услышал испуганный голос горничной:

— Милорд, графиня велела передать, что она спит.

— Если не откроете прямо сейчас, — кричал он, — я уложу ее спать вечным сном, черт возьми!

— Милорд, прошу вас…

Он отошел на несколько шагов и бросился вперед. Дверь зашаталась на своих петлях и с треском подалась. В коридоре испуганно закричали. Две дамы стали случайными свидетельницами яростной выходки графа.

— Боже! — кричали они хором. — Он одержим!

Еще один разбег, удар, и полетели щепки. Саймон Хант напал на Уэстклифа сзади, и тот замахнулся кулаком, готовый отразить любого врага, откуда бы тот ни напал.

— Боже сохрани! — воскликнул Хант, отступив назад с поднятыми вверх руками. Он смотрел на Маркуса, как будто видел его впервые в жизни. — Уэстклиф…

— Прочь с дороги!