Джулия Лэндон - Опасный джентльмен

Времени на раздумья не было. Эдриан спрыгнул с жеребца и бросил поводья молодому груму, который ответил ему хмурым взглядом. Проскакав всю ночь, весь покрытый грязью, он совсем не рассчитывал на такую встречу с женой, но выбора у него не было — он не мог упустить этот шанс. Он, не раз хладнокровно встречавший смертельную опасность, он, которого ничто не могло испугать, теперь боялся того, что ему предстояло сделать в данный момент. Перед всеми этими людьми. Маленькая группа застыла в напряженном молчании, когда он подошел к Лилиане, поднял на нее глаза и, с трудом разлепив запекшиеся губы, попросил:

— Не уезжай.

Она побледнела и растерянно оглядела тех, кто вышел ее проводить. Миссис Дисмьюк, сложив руки на необъятной груди, с презрением смотрела на него. Бертрам отвернулся, но все же искоса поглядывал на хозяина. Даже Макс, верный Макс, сжав губы, не отрывал взгляда от его сапог. Только доктор Мейтон выглядел сочувствующим.

— Я… простите, милорд, но я обещала встретить мою семью, когда они вернутся из Бата. Вы помните? — наконец выдавила из себя Лилиана.

Он проигнорировал ее попытку скрыть от слуг неприятную правду.

— Я очень прошу, не уезжай.

— Я должна, — просто сказала она.

— Нет. — Эдриан подошел еще ближе. — Позволь тебя на одно слово, Лилиана. Только на одно слово.

Она смотрела в землю, словно обдумывая его предложение. Он пытался не замечать обращенных на него взглядов, однако чувствовал себя так, будто стоит под виселицей. И когда Эдриан уже решил, что сейчас умрет, она кивнула.

— Одно слово, — согласилась она.

Некоторые явно не одобрили ее решения, особенно миссис Дисмьюк, но Лилиана уже вышла из их защитного круга.

Он взял ее за локоть и отвел подальше.

— Не уезжай, Лилиана…

Она упрямо покачала головой:

— Я не могу больше так жить, Эдриан.

— О Господи, послушай меня. Я был не прав, я так ошибался! Я знаю, почему ты ездила в Килинг! Я теперь все знаю и очень тебе благодарен. Теперь я понял, как глубоко нас отравил Бенедикт. Нет, нет, это не извиняет мою непроходимую тупость! Я должен был тебе доверять. Господи, я столько должен был сделать! Но если ты дашь мне шанс, я докажу, как я сожалею, — пообещал он.

Лилиана подняла на него зеленые глаза, которые светились когда-то жизнью, а теперь он видел в них только боль. Потом они наполнились слезами, и она медленно покачала головой.

— Возможно, сейчас ты мне доверяешь, Эдриан. Но думаю, твои раны слишком глубоки. Я… я не знаю, когда ты снова замкнешься в себе или найдешь еще какую-нибудь причину для своего недоверия. Я просто не могу так жить. Я не могу… я задыхаюсь!

Нет! Эдриан отвел жену еще дальше.

— Ладно… ты хотела свободы, да? Ты говорила, что хочешь познать жизнь. Клянусь, я буду познавать ее вместе с тобой! Если ты захочешь вскарабкаться на гору, мы туда вскарабкаемся! Захочешь плыть на край земли — мы туда поплывем! Ты и я, Лилиана… и наш ребенок. — Он положил ей руку на живот и с мольбой заглянул в ее зеленые глаза.

Лилиана вздрогнула от его прикосновения, несколько слезинок упало ей на щеку.

— Боюсь, Эдриан, уже слишком поздно. Мы никогда не сможем вернуться назад, разве ты не понимаешь? Этот брак с самого начала был глупостью, ложью. Я не могу здесь остаться. Я не могу жить с тобой!

И, словно обжегшись, Лилиана вдруг отпрянула от него.

— А что будет с ребенком, которого ты носишь? — в отчаянии спросил он.

Ее рука непроизвольно прикоснулась к животу, потом она искоса посмотрела на него.

— Я не знаю, — прошептала она и пошла к карете.

Эдриан лихорадочно напрягал мозги, думая, чем бы ее остановить. Лилиана тем временем подошла к маленькой группе, миссис Дисмьюк раскрыла ей объятия, и Эдриан понял, что все кончено.

— Ты обещала никогда меня не покидать! — крикнул он.

Лилиана замерла на полпути, кое-кто из наблюдателей открыл рот. «Обернись, обернись, обернись!» — молча молил он ее, и, хвала Богу, она медленно повернула голову.

— Это другое, — пробормотала она.

— Нет, — быстро возразил Эдриан. — Ты клялась, что никогда меня не оставишь, ты не можешь этого отрицать! Ты мне обещала, Лилиана! Ты ведь обещала!

Лилиана выглядела такой беспомощной и несчастной, что он шагнул к ней, протянул руки, чтобы ее удержать, но она покачала головой и отступила.

— Ты не можешь удержать меня этой клятвой, Эдриан! Теперь все изменилось!

— О да, моя дорогая. — Он снова шагнул к ней. — Все изменилось. Мы оба изменились. Поэтому ты и не можешь просто уехать отсюда. Между нами осталось столько невысказанного, столько обид. У нас есть долг перед нашим ребенком, Лилиана. Мы обязаны дать нашему ребенку шанс исцелить наши раны. Ты не можешь уехать, Лилиана, только не это!