Джулия Лэндон - Безжалостный обольститель

В глазах Джулиана тоже блеснули слезы.

– Не выразить словами, как я тебя люблю, – взволнованно произнесла Клодия и порывисто обняла Джулиана.

– О Боже! – сказал он, слегка закашлявшись и обнимая ее за талию. – Надеюсь, ты запомнишь эти слова и повторишь их, когда мы будем одни.

Клодия просияла:

– Спасибо тебе за подарок. Ты и представить себе не можешь, что он для меня значит.

Джулиан посмотрел ей в глаза:

– Хорошо представляю, поверь мне. – Он засмеялся и поцеловал Клодию. Собравшиеся между тем стали свистеть и аплодировать, требуя, чтобы почетная гостья разрезала рождественский пирог.

Адриан и Артур стояли у холодной каменной стены. Каждый держал в руках бокал с пуншем вместо привычного бренди. Они стоически наблюдали за празднеством, которое, по мнению Артура, проходило несколько сумбурно. Джулиан привез рождественские подарки для детей – еще один признак того, что он окончательно спятил, – и те сновали под ногами у взрослых как мышата. Краснощекий карапуз в третий раз не справлялся со своей лошадкой на колесах, и она вновь и вновь врезалась в лодыжку Артура. Он в который раз отталкивал ее ногой к малышу.

Посередине комнаты Клодия, Лилиана и изможденного вида женщина стояли у вывески школы и что-то оживленно обсуждали. Очевидно, речь шла об интерьере. Еще одна женщина, которую Джулиан привез из какого-то дома – Артур все еще несколько путался в деталях, – занималась скопищем маленьких чудовищ, именуемых детьми. Тинли, восседавший на стуле, съел два больших куска пирога и тут же заснул.

А Джулиан расхаживал среди всего этого хаоса словно король, шутил со слугами, весело подмигивая женщинам – в общем, красовался как павлин. Очень довольный собой, он, судя по всему, был еще больше доволен собственной женой, на которую то и дело бросал влюбленные взгляды. Всем было совершенно очевидно, что Джулиан Дейн без ума от вселяющей ужас в мужчин Клодии Уитни, что, собственно, и предсказывал с самого начала Артур. Он только не угадал, насколько сильной окажется эта любовь. В то, что Джулиан Дейн, самый закоренелый холостяк во всей Англии, словно юнец потерял голову от любви, невозможно было поверить.

– Думаю, теперь уже можно забыть о падении Джулиана, как полагаешь? – спросил Адриан, имея в виду их клятву у могилы Филиппа присматривать друг за другом.

Артур, глядя на пунш, явно не вызывавший у него энтузиазма, вяло кивнул.

– Тревогу вызывает другое: как бы он не заболел любовной горячкой, от которой никогда не оправится.

Адриан хмыкнул:

– Он уже заболел.

– Причем в тяжелой форме, – сухо добавил Артур.

– Теперь остается присматривать за одним тобой, Кристиан, – заметил Адриан, искоса глянув на друга. – Господи, какое же это удовольствие!

Насмешливо хмыкнув, Артур покачал головой:

– Ничего не выйдет, я не такого склада, моего падения вы не дождетесь.

– Я имел в виду неизлечимую любовную горячку. Весь этот сердечный трепет и прочее.

Мысль показалась Артуру настолько нелепой, что он захохотал.

– Кстати, Кеттеринг называет меня сентиментальным глупцом. Можешь успокоиться, Олбрайт. Я вполне доволен своей нынешней жизнью.

Адриан вскинул бровь:

– Ты что, собираешься до конца дней остаться холостяком? Не получится, друг мой.

Артур, подавив желание расстегнуть воротник рубашки, пожал плечами.

– Я бы все отдал, чтобы плеснуть немного рому в этот чертов пунш, – сказал он, не обращая внимания на широкую, понимающую ухмылку Адриана. По мнению Артура, тема едва ли заслуживала внимания. По правде говоря, мысль о том, чтобы связать себя узами брака, казалась ему нелепой. И хотя он относился со всем почтением к прекрасному полу, лично ему женщины были нужны лишь затем, чтобы согреть его постель. Так что чем раньше он покинет это милое сборище, тем лучше. Мадам Фарантино обещала приготовить ему сюрприз.

Пограничная шотландская деревушка, где заключались браки между специально приезжавшими из Англии молодыми парами