Каролин Лэмпмен: Не упусти радугу

КАРОЛИН ЛЭМПМЕН

НЕ УПУСТИ РАДУГУ

Carolin LAMPMAN

1993

Лэмпмен К.

Л 92 Не упусти радугу: Роман / Пер. с англ. Н. Калошиной. — М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1999. — (Серия «Соблазны»).

ISBN 5-04-002620-Х

Copyright © 1993 by Carolin Brubaker

ЗАО «Издательство „ЭКСМО“, 1999 г.

© Оформление. ЗАО «Издательство „ЭКСМО-Пресс“, 1999 г.

Территория Вайоминг, 1869

Холера… Катарине Мерфи она казалась реальным существом, мерзкой ненасытной тварью, которая темными губами высасывает из Брайана жизнь. Брайан Мерфи умирал, и они оба это знали.

— Кейти? — сквозь мучительные судороги прохрипел он.

Катарина, глотая слезы, готовые вот-вот хлынуть наружу, пыталась согреть в своих руках его холодную сухую ладонь.

— Я здесь, Брай. Не говори ничего, не надо. Постарайся лучше отдохнуть.

— У меня для этого целая вечность… — Черты Брайана обострились, зеленые блестящие глаза, еще недавно полные жизни, ввалились и уже угасали на потемневшем лице. — Поезжай в Денвер к своему дяде Мэтью… — Он слабо качнул головой, отметая все возражения. — Он тебя любит, и с ним ты будешь в безопасности, пока не решишь, что делать дальше.

— Зачем мне жизнь без тебя?

— Ай-ай!.. Как непохоже на мою маленькую Кейти Макейнспи! Я за что ее брал в жены? За храбрость… — Брайан поднял исхудалую руку и провел пальцами по ее щеке, повторяя овал лица. — Не забывай: после грозы бывает радуга…

— …а в конце радуги золотой горшок, — договорила она за него. — Но на этот раз в конце ничего не будет, Брай.

— Ну, не надо так. Ты ведь у меня молодец, ты умеешь бороться. Ты обязательно найдешь свою дорогу… И свой золотой горшок. — Он долго глядел на нее, словно пытаясь навсегда запечатлеть в памяти ее черты, потом ласково улыбнулся. — Розочка ты моя ирландская… — Рука бессильно соскользнула на постель. — Я люблю тебя, Кейти.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала Катарина, но поздно, он ее уже не слышал.

Когда Катарина закончила копать могилу, солнце стояло высоко.

Краем глаза Катарина заметила невдалеке какое-то движение и подняла голову. С запада к ней приближался одинокий всадник, в котором она безошибочно узнала Сэма Перкинса, разведчика обоза переселенцев.

Подъехав, Сэм спрыгнул с лошади, молча постоял у края могилы и, наконец, прокашлявшись, сказал:

— Жаль, что так вышло с вашим мужем, миссис Мерфи. Давайте остальное сделаю я.

Боясь расплакаться, Катарина молча кивнула в ответ. Она уже обмыла Брайана и завернула тело в покрывало. Теперь ей оставалось лишь в невыразимой печали смотреть, как Сэм опустил его в могилу, как начал потом засыпать ее любимого землей. Каждый раз, когда влажные комья со стуком падали на покрывало, она вздрагивала и повторяла про себя, что Брайан уже ничего не чувствует, что он уже не ощущает боли.

Наконец дело было сделано, и Сэм с сочувствием взглянул на нее.

— Может, сказать чего хотите? Сейчас как раз для этого подходящий момент.

Катарина в оцепенении смотрела на холмик. Откуда-то изнутри всплыла молитва, и она произнесла ее вслух, добавив лишь несколько слов от себя:

— Господи, прими, пожалуйста, моего Брайана и сохрани его в своем сердце. — И, кинув последний взгляд на могилу, отвернулась.

Сэм мял в руках свою шляпу и как будто избегал смотреть на Катарину.

— Можете прихватить с собой кое-какое барахлишко, да я отвезу вас в ближайший поселок.

Катарина снова кивнула. Ее ничуть не удивило, что он не предложил ей догнать ушедший на запад обоз. Так называемые «люди добрые» уже отвернулись от них с Брайаном. Кроме Сэма, лишь один человек вызвался однажды им помочь. Он предложил Катарине револьвер, чтобы обороняться от незваных гостей: по прерии ведь шатается много всякого сброда. Вот только денег из холерной повозки он взять побоялся, а запросил в уплату быков. В тот момент Катарина думала лишь о Брайане, теперь же ей неожиданно пришло в голову, что, возможно, им руководила лишь простая корысть, а отнюдь не сострадание.

Она торопливо связала в узел платье, щетку для волос, ночную рубаху и смену белья, потом запустила руку на самое дно сундука и нашарила там чулок с остатками их сбережений. Сбережения были не ахти какие — одна двадцатидолларовая золотая монетка, — а все же мало ли кому вздумается залезть в их повозку, пока она не сможет вернуться за остальными пожитками.

Она задумалась на секунду, не прихватить ли оружие, но решила, что, пожалуй, не стоит — только лишнюю тяжесть таскать. Сунув револьвер обратно в сундук, она вылезла из повозки. Ее дойная корова Сузетта уже была привязана к задней луке Сэмова седла.