Линда Ли: Голубой вальс

Она подпевала все громче:

Тут она запнулась и тяжело оперлась о стену. Музыка продолжала играть, обволакивая ее своим незримым покрывалом, вызывая легкое головокружение:

– Лжец! – закричала она, схватила лежавшую на полу трость и принялась колотить в стену. – Прекратите этот шум, глупцы! Немедленно прекратите!

Музыка оборвалась, пронзительно взвизгнули скрипки и виолончели. Танцующие остановились. Смех сменился невнятным гамом.

– Кажется, ваша соседка, вдова Брэкстон, опять принялась за старое? – со смешком заметил молодой джентльмен.

– Похоже, что так, Льюис. – Медленно покачав головой, Адам Сент-Джеймс уставился на стену, разделявшую дом. На лоб ему лениво упала прядь белокурых волос, затенив голубые глаза, утонченный разрез которых свидетельствовал о том, что он потомок бостонских аристократов.

Адам чуть не застонал от досады. «Господи, чем я провинился перед тобой?» – сокрушенно подумал он, жалея, что поддался на уговоры маленького, с похожими на бусинки глазками агента и продал этой женщине половину дома. Но он был не из тех, кто любит заниматься самобичеванием. Что сделано, то сделано. Изменить уже ничего нельзя. Хорошо хоть, он оставил за собой эту часть дома. Правда, теперь Сент-Джеймс сильно сомневался, что сумеет долго здесь прожить.

Убрав волосы со лба, он повернулся к гостям, с кривой улыбкой поднял бокал и провозгласил тост:

– За вдову Брэкстон! Пусть ее милый характер приносит ей только радость и счастье!

– И еще за то, чтобы слух у нее был не такой острый.

Гости, развеселившись, большими бокалами пили изысканное французское шампанское. Музыканты зачехлили инструменты, зная, что танцев в этот вечер больше не будет.

К Адаму подплыла женщина, одетая в платье из тафты и кружев. На шее и в ушах ее сверкали бриллианты, отражавшие свет хрустальных люстр:

– Как она объясняет свое поведение?

В голубых глазах Адама заплясали насмешливые искорки. Некоторые называли эту женщину разбогатевшей выскочкой. Он знал, что если бы ей сказали об этом прямо в глаза, она, ничуть не смутившись, ответила бы: «А что тут плохого? Слава Богу, что я богата». Передавали, что она не раз высмеивала пуритан за то, что те подражают жителям страны, откуда некогда бежали, рискуя жизнью. В этом Адам был с ней полностью согласен.

– Ничего, Кларисса. Она ничего не объясняет, – просто ответил он и хотел уже отойти, но та схватила его за руку.

– Так ничего и не отвечает?

Адам опустил глаза на маленькую ручку, унизанную кольцами, которая выглядела такой хрупкой и бледной на рукаве его черного фрака. Кларисса, несомненно, была красива и, что еще важнее, богата. У него мелькнула мысль: а не жениться ли на ней? Она воспользуется его благородным именем, а он – ее деньгами. Сделка может оказаться выгодной. С помощью этой женитьбы он решит свои проблемы. И все же Адам не мог представить себя женатым на Клариссе Уэбстер.

– Вы хотите сказать, что вечером она колотит в стену, а днем делает вид, будто ничего не произошло? – настойчиво допытывалась она.

Кто-то завел граммофон. Звучал он, конечно, не так впечатляюще, как оркестр, но зато куда тише, так что можно было не опасаться гнева вдовы Брэкстон.

– Делает вид, будто ничего не произошло? – Адам посмотрел на стену. – Возможно, да, а возможно, и нет. Понятия не имею. Я никогда не разговаривал с этой женщиной.

Кое-кто из гостей выразил свое недоверие. Большинство, потеряв интерес к разговорам, снова начали танцевать.

– Как это может быть? – полюбопытствовал низенький человечек, которого звали Уильям Генри.

– Но вы же продали ей свой дом? – недоуменно произнес Льюис. – Как же так получилось, что вы с ней даже не разговаривали?

– Скоро три месяца, как вы живете с ней рядом? Адам посмотрел на гостей, уделяя больше внимания медленно танцующим парам, нежели тем, кто досаждал ему вопросами.

– Не все ли равно, сколько времени прошло: три месяца или целая жизнь? Я никогда не встречал и не видел ее, а если и видел, то не знал, что это она. Эта женщина не хочет вступать в добрососедские отношения: когда я зашел извиниться за шум, вдова даже не приняла меня. – Он пожал своими широкими плечами. – В конце концов, не навязываться же мне!

– Очевидно, она еще не слышала о вашем прославленном обаянии? – насмешливо сказал Льюис.