Джулия Лонг - Красавица и шпион

У Кита перехватило дыхание. Он приоткрыл рот, но не смог проронить ни звука. Отец смотрел на него с холодным любопытством. Так смотрит ученый на результат произведенного эксперимента.

– Вы решили?.. – выдавил наконец Кит. Закончить фразу он был не в силах.

– Решил отправить тебя в Египет, – мягко подтвердил отец. – Да. И сегодня же. Корабль отходит через два часа. Я уже распорядился уложить твои вещи.

Все чувства Кита заледенели, руки и ноги превратились в мрамор. Он не мог вымолвить ни слова и только смотрел на отца, ожидая, когда шок хотя бы немного его отпустит, и он сможет рассуждать здраво.

Герцог продолжал наблюдать за сыном, и его лицо приняло задумчивое выражение.

– Или же... – протянул он.

Кит уцепился за это «или же», как цепляется матрос за обломок мачты тонущего корабля. Ожидая продолжения, он, тем не менее, сумел небрежно улыбнуться, словно то, что сейчас должен был услышать, не имело ровно никакого значения.

– ...Ты должен немедленно уехать в Барнстабл и приступить к работе над книгой.

Улыбка сбежала с его лица.

– Над чем?

– Над книгой! Книгой по натуроведению. – Сказано это было как само собой разумеющееся. – В духе работы, проделанной покойным сэром Джозефом Бэнксом. Общеизвестно, что сейчас крайне насущны исследования флоры и фауны английской сельской местности, а Барнстабл по недосмотру до сих пор упускался из виду. Мы подыскивали подходящего человека, и я решил, что ты вполне справишься с этой работой. Ты станешь вести дневник наблюдений, делать зарисовки. Жить будешь в «Розах». Помнишь, это был любимый дом твоей матери, а в последние годы он пришел в некоторое запустение.

Уж не хватил ли отца удар?

– Бэнкс был натуралистом, – медленно проговорил Кит, – а я агент разведки.

– Да, ты стал им после того, как однажды подстрелил своего друга из-за той взбалмошной девицы и я пристроил тебя на военную службу.

– Мы дрались на дуэли, – пробормотал Кит. – Мне тогда было семнадцать.

– В то время, Кит, ты собирался стать натуралистом.

Кит отказывался верить собственным ушам.

– Да. Целых пять минут!

Но герцог был явно настроен помечтать.

– Неужели не помнишь? Ты лазил по деревьям, выслеживал белок и оленей, приносил домой змей, птичьи гнезда и всякие такие штуки. Любил наблюдать природу. Плавал в пруду. Рисовал картинки. Твоя матушка находила все это восхитительным. И разве не ты говорил, что в наших краях водится какая-то редкая мышь?

– Полевка. Там водилась редкая разновидность полевки, – раздраженно поправил его Кит.

– Вот видишь. Ты все отлично помнишь, – радостно произнес герцог, словно это подтверждало его правоту.

Внезапно Кит все понял, и сердце у него упало.

– Ну да, – сказал он. – Все ясно. Меня отправляют в ссылку.

Герцог злорадно улыбнулся.

– Наконец-то ты догадался.

– Но вы не можете так поступить... Выслать меня только потому, что я кого-то назвал идиотом.

Герцог смотрел на него с самым безмятежным видом.

– Пусть даже ублюдком.

Молчание отца напоминало тихую гладь озера.

– Или... из-за женщины... – упавшим голосом сказал Кит.

– Почему же не могу, могу, – бодро возразил герцог. – За все вместе скопом. А ведь я тебя предупреждал, Кристофер. Итак, решай. Ехать в Барнстабл и начать работу над книгой или же отправиться в Египет.

Кит понял, что отец не шутит. И его не переубедишь. Ему ничего не докажешь, какие бы аргументы Кит ни приводил. Однажды Кит вот так же с головокружительной быстротой оказался в военной академии после одной дуэли, имевшей место много лет назад. Кит смотрел на отца, но с болезненной яркостью видел графиню, завоёванную с таким трудом, а также все прелести жизни в лондонском обществе. И все это неумолимо скрывается из глаз, в то время как корабль увозит его вдаль от родных берегов.

А что касается Барнстабла и «Роз», то... От Барнстабла всего два часа езды до Лондона. Но это все равно не Лондон, так же как и Египет.

– Я нужен вам здесь. Я лучший агент на службе его величества.

Кит до смешного обрадовался, что его отец не стал спорить с этим явно бездоказательным заявлением. Но он, тем не менее, не смягчился ни на йоту.

– Египет или Барнстабл, Кристофер. А если ты предпочтешь Барнстабл, желаю чтобы ты подошел к написанию книги со всей добросовестностью. Каждый цветок, каждое животное должны быть описаны тщательно и любовно. На книгу дают тебе ровно месяц, после чего мы решим, будешь ли ты продолжать службу в агентуре его величества. Если я услышу, что ты снова волочишься за женщинами или занимаешься чем-либо, помимо своей основной задачи, или если я хоть раз увижу тебя в Лондоне или где-либо поблизости, я лично посажу тебя на корабль, плывущий в Египет, где ты займешь тихое место в правительственном учреждении. Я ясно выразил свою мысль?