Джулия Лонг - Красавица и шпион

– Что за удивительное признание! Особенно в устах человека, который дал упасть на себя лошади и пырнуть себя ножом ради моего спасения, в которого стреляли французы и одному Богу известно кто еще! Но с тебя хватит теперь признаний. Я тоже тебя люблю.

– Я знаю, – сказал он, вздохнув, удивленный и довольный. И крепко прижал ее к себе. Ее грудь находилась как раз на уровне его глаз, и он прижался к ней губами через тонкий муслин. Руки проникли ей под платье, и он откинулся на кровать, увлекая ее за собой.

– Тише, – велел он шепотом, – полежи так.

Он склонился над ней, медленно расшнуровал платье, стянул его и аккуратно отложил в сторону. Потом занялся ее подвязками, развязал их и положил на платье, затем снял с нее чулки.

Когда она осталась в чем мать родила, Кит со вздохом лег рядом с ней и нежно поцеловал в губы. Затем отыскал губами ее брови, висок, пульсирующую жилку на шее, выдернул шпильки из ее волос, и они рассыпались по подушке. Он испытывал щемящую бесконечную нежность, желание и благоговение одновременно. Каждое его прикосновение было исполнено этого благоговения. Сюзанна плыла по волнам блаженства. Его руки и губы, нежные и уверенные, казалось, окружали ее всю и медленно воспламеняли каждую клеточку тела.

Потом его губы опустились вниз ее живота, и она раздвинула колени, чтобы он смог насладиться самым шелковистым, самым чувствительным местом. Сюзанна впилась пальцами в одеяло, а его язык проникал, кружил, смаковал, любил ее. Кровь шумела у нее в ушах, и она готова была зарыдать от наслаждения.

Кит тоже разделся, и его прекрасное тело на мгновение зависло над ней. Она обхватила его коленями, обняла и впустила в себя. Соитие никогда не казалось Сюзанне достаточно долгим, потому что ей никак не удавалось окончательно раствориться в нем, но было поистине восхитительным, поскольку имело конец. И сейчас все происходило тоже очень медленно, и его глаза ни на мгновение не отрывались от ее глаз. В них пылала любовь. Он неизбежно устремлялся к освобождению, и, когда оно настало, он произнес ее имя.

Он поцеловал ее и медленно повернулся с ней на спину. Они лежали, крепко обнимая друг друга.

– Вот так я тебя люблю, Сюзанна, – прошептал он.

Они полежали еще немного, но Кит вдруг спохватился, что тетя Франсис будет волноваться, и они, вскочив, впопыхах оделись и спустились вниз. И тут же к Киту поспешил озабоченный Бултон. Этой сцене, видимо, суждено было повторяться с какой-то нервирующей цикличностью.

– Сэр! – начал он торопливо. Но больше ничего говорить не понадобилось. Поскольку Кит услышал, как из гостиной донеслось очень знакомое покашливание.

– Сэр, он свалился как снег на голову... – отчаянно зашептал Бултон и добавил: – Лучше вам самому пойти к нему.

Это было самое худшее, что могло случиться. Герцог стоял посреди комнаты с альбомом Сюзанны в руках, который она, конечно же, забыла на диване. Один из рисунков, видимо, особенно привлек его внимание. Он стоял, не в силах оторваться от альбома. Когда герцог наконец поднял голову, выражение его лица не поддавалось никакому описанию. Кит с трудом подавил желание закрыть глаза. Кому захочется после того, как предавался любви, предстать перед собственным отцом. Но рисунок предоставлял герцогу именно такую возможность.

Кит взглянул на Сюзанну, которую старательно загораживал спиной. Волосы ее сбились набок, она выглядела изумительно красивой, но чересчур раскрепощенной. Мучительно неловкий момент все длился, а Кит лихорадочно придумывал текст обращения к отцу. Впрочем, он мысленно уже паковал чемоданы, надеясь, что Сюзанна не очень разочаруется, оказавшись вместо Гросвенор-сквер в египетской пустыне.

– Это и есть автор рисунков? – спросил отец, обратив взгляд на Сюзанну.

– Да, – признался Кит.

Молчание, бесплодное и бескрайнее, как египетская пустыня, все длилось и длилось, а отец тем временем смотрел на стоявшую перед ним пару.

– Мы собираемся пожениться, – осторожно произнес Кит.

– Надо думать! – оживленно воскликнул герцог. – Кто же она?

Кит снова онемел.

– Я спрашиваю, кто она? – качнул бровями герцог.

Кит наконец-то вспомнил о хороших манерах и даже отыскал в себе их следы.

– Отец, позвольте представить вам мисс Сюзанну Мейкпис, мою невесту. Это мой отец, герцог Уэстфолл.

Сюзанна помешкала и присела в реверансе. Кит едва не расхохотался.

– Как? Мейкпис? Дочь Джеймса?

Сюзанна пришла в замешательство, но решила пока не рассказывать о себе правды.