Мэри Макбрайд - Струны сердца

— Отпустите меня, — завопила она. — Кеннет, что вы стоите! Сделайте же что-нибудь!

— Господи! — простонал кассир. — Откуда ж мне знать, что делать!

— Я вам скажу, — прорычал Гидеон Саммерфилд. — Передайте своему боссу, чтобы он был более осмотрительным при выборе партнеров.

С этими словами, ухватив одной рукой мешок с деньгами, а другой — Хани, он вышел из банка.

— Вот, миссис Кейт, выпейте это. Кейт Логан, взглянув с благодарностью на Айзека Гудмэна, взяла у него стакан с бренди.

— Полегчало?

— Кейт кивнула.

— Что нам делать, Айзек?

Айзек Гудмэн, в прошлом чернокожий раб, а затем партнер Рейса Логана, был лучшим другом семьи.

— Нам с вами делать ничего не придется, я подозреваю, что у Рейса есть свой план. Он вернет ее, не сомневайтесь, миссис Кейт. И потом, она ведь не одна, не так ли?

— Скажете тоже — не одна! О чем она думала, когда без разрешения бросила пансион? А теперь приковала себя к этому преступнику!

— В том-то и дело, что она ни о чем не думала! — прогремел голос Логана за ее спиной. — Твоя дочь, насколько я знаю, никогда не думает о том, что делает. Вся в Кэссиди. Эта семейка всегда витает в облаках, им и для того, чтобы выбраться из сортира, нужна карта.

Упоминание фамилии Кэссиди всегда оканчивалось десятиминутной пикировкой между Рейсом Логаном и его супругой. Двадцать лет тому назад, будучи беременной, Кейт с отчаяния вышла замуж за Нэда Кэссиди, поверив, что Рейс Логан ее бросил. То, что болезненный Нэд умер в день рождения ребенка и что Кейт никогда его не любила, не имело для Логана никакого значения, особенно когда он пребывал в гневе. А это случалось всякий раз, когда всплывала фамилия Кэссиди. Но и Кейт в таких случаях не давала мужу спуску. Так произошло и на сей раз.

— Твоя дочь, Рейс, получила в наследство состояние Кэссиди, а не их кровь.

— Это твоя кровь течет в ее жилах, и у нее на плечах твоя упрямая башка. Если она сбежала из пансиона и приковала себя к головорезу, которого ты нанял, чтобы вы полнить какой-то свой план, Кэссиди не имеют к этому никакого отношения. Хани — вылитая Логан! — Кейт остановилась лишь для того, чтобы перевести дыхание. — Что это ты задумал? Зачем тебе пистолет? Похоже, снова оставляешь меня одну. — Губы Кейт задрожали, а глаза наполнились слезами.

— Кейти. — Голос Рейса стал мягким. — Это ненадолго, обещаю. — Опустившись на колено, он поцеловал ее руку. — Я найду Хани и привезу домой.

— Ты поедешь один? Может, лучше организовать отряд полицейских? Ведь если Саммерфилд ограбил банк…

— Не стоит, — покачал головой Айзек. — Среди полицейских всегда найдутся любители пострелять. Рейс сам справится, миссис Кейт. Тем более, что его теперь не остановить!

— Ты прав, дружище, — сказал Логан, вставая. — Присмотришь в мое отсутствие за Кейт и мальчиками?

— Я староват для того, чтобы пуститься в погоню с тобой, Рейс, но нелишне на помнить, что и ты не становишься моложе. А преступнику лет тридцать, а то и меньше.

— Он похитил мою дочь.

— Если правда то, что говорит твой кассир, у этого человека не было другого выбора.

Дура, идиотка, в сотый раз укоряла себя Хани. Его надо было приковать к решетке!

Гидеон Саммерфилд вынес девушку из банка, а затем, перекинув через седло и привязав, как мешок картошки, вскочил на своего здорового гнедого жеребца. Они были в пути уже более двух часов.

Вначале она вопила и, поминутно оборачиваясь через плечо, кляла его на чем свет стоит. Преступник никак не реагировал, что еще больше подогревало ее злость. Потом, порядком устав, она умолкла, в ужасе ожидая, что он остановится, сбросит ее на землю и изнасилует.

Они уже отъехали далеко от города, впереди виднелись лишь небо да покрытые зарослями шалфея холмы.

— Дура, — произнесла она, на этот раз вслух.

Саммерфилд одной рукой придержал пленницу, другой натянул поводья. Спешившись, он спустил Хани на землю.

— Что вы делаете? — пропищала она.

— Собираюсь отправить естественную нужду, — спокойно ответил он, подталкивая ее перед собой по направлению к низкорослому кустарнику.

— Нет… то есть, я хочу сказать, вы не можете…

— Могу, леди, не сомневайтесь.

— Но… здесь негде укрыться, — посетовала она.

— Об этом вам следовало бы подумать раньше, до того, как решили сделать меня своим сиамским близнецом, моя прелесть. — С этими словами Гидеон начал расстегивать ширинку.

Хани отвернулась и закрыла глаза. Она была готова к насилию, но не к хамству. Это хуже насилия. Это унижение.