Кэти Максвелл: Обретенный рай

Лорд Маркхем недовольно фыркнул:

— В том, что ты жива, заслуга не моя, а Честера. — Он стрельнул взглядом в слугу. — Ну, что, по-прежнему прикидываешься невинной овечкой, а, Честер? И ждешь, что я изменюсь?

Седой слуга вздрогнул как от удара хлыстом, низко склонил голову и, бормоча себе под нос что-то невнятное, вышел из комнаты.

— Просто поразительно, что он еще жив, — заметил лорд Маркхем ему вслед.

— Так же, как и я, несмотря на все ваши усилия, — язвительно добавила Джулия. — Честер Бил действительно переживает за вас. Хотя я не один раз говорила ему, что его забота и преданность неуместны.

— Ой! Я знаю, что добром это не закончится, — жалобно протянула леди Маркхем. — Вы с Джулией всегда завязываете споры в самый неподходящий момент. Пожалуйста, Роджер, умерь свой пыл. Я не люблю семейных ссор, когда ем. Если вы не прекратите, я получу несварение желудка. Мне срочно нужно что-нибудь съесть. — С этими словами она принялась за третий бисквит, жадно откусывая засохшую корочку.

— Действительно, отец, объясните, наконец, чем я обязана чести видеть вас снова. И освободите таким образом свою персону от меня еще по меньшей мере на три года.

— Ха! Даже после всего случившегося у нее те же надменные манеры! Как вам это нравится, Карберри? С ее данными она могла бы стать королевой Бали Ру. Но позволь напомнить тебе, девочка моя, что ты уже не царственная особа, которую три года тому назад в обществе называли «Несравненной». Как любила говорить моя мать, рано или поздно дурная наследственность обязательно проявляется. — Лорд повернулся к супруге и адресовал последние слова ей. — Я много раз задумывался над тем, моя это дочь или не моя.

Леди Маркхем, уже привычная к упрекам и насмешкам, быстро покончила с бисквитом и отозвалась слащавым голосом:

— Совершенно верно, мой лорд, наследственность всегда сказывается. И именно поэтому Джулия несомненно только твоя дочь. У нее та же губительная склонность к саморазрушению, как и у ее предка.

Питеру хотелось убежать из этой комнаты куда глаза глядят, только бы не слышать, как сначала отец Джулии начнет рассказывать о попытке самоубийства, а затем сообщит, что его дочь позорно рассталась с невинностью. Питер нервно приложил ко лбу изящный батистовый платок.

Джулия села на край дивана рядом с матерью, после чего Питер с благодарным видом вернулся на свое место в жестком и неудобном кресле.

Джулия высокомерно подняла бровь и обратилась к отцу:

— Вы еще не объяснили цели визита, отец. Уже прошел почти час. Вы ведь хотите отправиться обратно в Лондон как можно быстрее, не так ли?

Несколько мгновений лорд Маркхем изучающе смотрел на дочь, затем громко рассмеялся.

— Из тебя получилась бы великолепная герцогиня. Если бы ты была моей дочерью, я бы нашел тебе применение. Уж лучше иметь внешность Маркхема, чем ходить с побитым видом, как твоя мать и братья.

Леди Маркхем пропустила ехидную реплику мужа мимо ушей: она была поглощена выбором очередного бисквита.

— Объясни же ей, Роджер, цель нашего визита.

— Тебе предоставляется возможность исправить свои ошибки.

— Исправить ошибки?

— Ну да. Всем известно, что настойчивые кредиторы могут в любой момент постучать в нашу дверь. Банк собирается даже лишить нас права пользования Дейнскортом. Это произойдет, скорее всего, к концу недели.

— Лишить права пользования Дейнскортом? — Джулия застыла на месте, краска мгновенно отлила от ее лица.

— Трое из твоих братьев решили попытать счастья на континенте и, откровенно говоря, покинули тонущий семейный корабль. Но я не могу их винить за это. Мы с твоей матерью, будь у нас крылья и умей мы летать, уже давно бы уехали из Англии. Но, к сожалению, недремлющие кредиторы преследуют нас, как ястребы. Они регулярно присылают посыльных. Правда, пока через черный ход. Но раз уж банк взялся за нас, то очень скоро его посланцы постучат и в парадную дверь.

Леди Маркхем нервно передернула плечами.

— Пожалуйста, Роджер, избавь меня от этих неприятных разговоров. Мне просто невыносимо думать об этом.

— Как же вы могли дойти до того, чтобы потерять и Дейнскорт? — требовательным голосом Джулия заглушила последние слова матери.

— А как ты думаешь, чем мы расплачивались за твой дебют в обществе? — спросил отец. — Все, что у нас было, мы поставили на тебя.

— Вы хотите сказать, что азартная игра не имеет никакого отношения к вашим долгам?

Улыбка, появившаяся на лице лорда Маркхема, не предвещала ничего хорошего.