Эллен Марш - Упрямица

Ох уж эта Рэйвен! Лишь ей под силу заполнить пус­тоту в его сердце. К тому же она подарила ему очарова­тельную дочь и дом такой дикой и первозданной красоты, что «наманикюренное» совершенство замка Монтеро не шло с ним ни в какое сравнение!

В изумрудных глазах Шарля зажглись лукавые огонь­ки, когда он увидел пещеру, куда они много месяцев на­зад сгрузили бочонки с ромом. Тогда он впервые вкусил страстность юной гордячки по имени Рэйвен Бэрренкорт. И вдруг желание увидеть ее, коснуться её губ своими, прочитать в её прекрасных глазах пламенную любовь к себе заставило Шарля пришпорить Синнабара и словно на крыльях помчаться к дому.

С растрепанной шевелюрой, усталый, но полностью обновленный, Шарль спешился и вручил поводья улыбав­шемуся во весь рот Сэму, вышедшему встретить его. Внеш­не чопорный, но, несомненно, счастливый Паррис сообщил ему, что мисс Рэйвен пока еще спит, а сэр Хадриан и миссис Дэниэлс ушли в свои комнаты, чтобы прикорнуть. Малышка тоже крепко спала, а Нэн дежурила в соседней комнате – на случай, если матери или дочери что-нибудь потребуется.

– Отлично, Паррис, можете отпустить Нэн, я сам собираюсь посидеть с Рэйвен, – сказал Шарль, направ­ляясь в спальню.

Луч солнца падал на подушку, и волосы Рэйвен, рас­сыпавшиеся по ней, сияли каким-то особым блеском. Ее щеки слегка розовели – верный признак того, что пре­жнее здоровье возвращается к ней. Шарль молча смотрел на жену. Наконец Рэйвен пошевелилась и открыла глаза, тотчас же засиявшие любовью, едва лишь она заметила его. Прежде чем Рэйвен успела что-либо сказать, ма­лышка в люльке захныкала; молодая мать с огромным интересом наблюдала, как Шарль склонился к своей до­чери и взял ее на руки. Ожидавшая от мужа какой-ни­будь неловкости, Рэйвен была поражена, когда он уверенно прижал дочь к груди и малышка мгновенно успокоилась и снова уснула.

– Мне кажется, у вас с ней любовь с первого взгля­да, – задумчиво проговорила Рэйвен.

– Как же мне не обожать ее, когда она так похожа на тебя? – улыбнулся Шарль.

Не прошло и десяти минут, как интимную атмосферу спальни нарушил какой-то жуткий грохот. Шарль пере­дал спящую дочь Рэйвен и быстро прошел к двери, из-за которой раздавались сердитые голоса и громкий топот, словно по коридору маршировала целая армия.

– Капитан Сен-Жермен, срочно выходите! – Обыч­но флегматичный и невозмутимый Паррис отчаянно бара­банил в дверь спальни. – Тиме внизу приготовил пистолеты! Я пытался не пустить его в дом, но он просто отодвинул меня… как перышко…

– И кто же это, интересно, посмеет запретить мне войти в дом моего старого друга, а? – раздался густой бас.

– Дмитрий! – в один голос воскликнули Шарль и Рэйвен.

– Верно, это я! – пробасил в ответ русский вели­кан. – А кто еще это мог бы быть? Но почему меня не пускают в дом? Весь Корнуолл только и говорит о ва­шей прекрасной дочурке, – а меня не пускают и взгля­нуть на нее?

– Все в порядке, Паррис, – успокоил Шарль взвол­нованного дворецкого, выходя в коридор. Он расплылся в улыбке. – Передайте мистеру Сергееву, что я спущусь через минуту. Нэн! Принесите миссис Сен-Жермен пеньюар. – Он окинул горделивым взглядом своих кра­савиц. – Рэйвен, я приведу Дмитрия взглянуть на вас, как только ты будешь готова.

На пороге в Желтую гостиную Шарль замер при виде Дмитрия, в волнении мерившего шагами комнату. Исчез­ли его черные кудри и огромная бородища, придававшая русскому гиганту несколько диковатый вид. Теперь Сер­геев был тщательно причесан, а борода превратилась в ухоженную и вполне респектабельную бородку; что же касается костюма – то в нем хоть сейчас можно было от­правиться на светский прием: и накрахмаленный белос­нежный воротничок, и сверкающие ботинки, и шелковый галстук с бриллиантом – все выглядело безупречно. Ког­да же Дмитрий, запрокинув голову, оглушительно захохо­тал, то в ухе его блеснул еще один бриллиант. Увидев этот заключительный штрих, Шарль тоже расхохотался: несмотря на внешность блистательного денди, Дмитрий так и остался в душе пиратом.

– Ты хоть понимаешь, что я вернулся?! – завопил Дмитрий.

Друзья обнялись. Дмитрий ударил Шарля ладонью по спине, а потом снова обнял его – да так крепко, что у любого другого наверняка треснули бы ребра. Отступив на шаг, Шарль заглянул в глаза друга и улыбнулся. Дмит­рий смотрел на него с прежним чувством глубокой прияз­ни, которую не изменит даже решение Шарля навсегда покинуть море.