Мэгги Осборн: Лучший мужчина

— Черт его подери! Это несправедливо!

— Прошу тебя! — воскликнула Лес, поднося руку к виску. — Па два дня как в могиле. Если ты не можешь сказать о нем что-то хорошее, лучше не говори ничего. И зачем употреблять бранные выражения? Ты же знаешь, я не выношу, когда ругаются.

— О, не извольте гневаться, — язвительно заметила Фредди. — Я не хотела задеть ваших нежных чувств.

Фредди картинно закатила глаза, но, по правде сказать, ей не было никакого дела до того, что чувствует Лес Или что думает насчет ее любви к крепкому словцу. Когда-то давно Фредди решила, что раз все в городе, включая членов ее собственной семьи, считают ее, Фредерику Рорк, аморальной женщиной, она должна и вести себя соответственно.

— Хватит уже защищать папочку. Теперь тебе в этом нет никакой корысти, — язвительно добавила Фредди.

— Помолчи! Ты всю жизнь только и делала, что заставляла его краснеть за тебя. Не понимаю, откуда такое зазнайство! За что па было тебя любить? Ты даже жить здесь, на ранчо, не пожелала. Конечно, куда нам до тебя! Мне на роду написано нюхать навоз, ты же нашла себе местечко в городе. — Лес встала, нервно сжимая кулаки и пряча их в складках юбки. — Могла бы по крайней мере приезжать сюда по воскресеньям на семейные обеды!

— Чтобы общаться с этой тварью, на которой он женился? Ты знаешь, что о ней говорят в Клисе?

— Ты знаешь, что в Клисе говорят о тебе?

— Прекратите, — усталым голосом сказала Алекс. — Вас слышно за милю.

Фредди вспыхнула, покраснела даже шея.

— Мне не нравилось, что ты командуешь, когда мы были детьми, и тем более мне это не нравится сейчас!

Все две недели, с тех пор как Алекс вернулась домой, сестры жили, повинуясь с детства усвоенным привычкам. Алекс, пользуясь своим «высоким» званием старшей, выносила суждения, критиковала, указывала и приказывала. Она по своей воле внесла изменения в церемонию похорон и определила момент, когда Лутер должен был прочесть завещание. Это она, Алекс, убедила Лолу оставить дом и пожить в городе хотя бы до срока исполнения завещания. Алекс настояла на том, чтобы Фредди осталась на ранчо до тех пор, пока все не будет улажено. Фредди и Лес безропотно отошли в сторону, предоставив Алекс роль лидера.

Фредди презрительно фыркнула. Алекс все еще чувствовала себя хозяйкой над ними, считала, что она в ответе за всех троих. И в данном случае не имело значения, были ли принимаемые Алекс решения мудрыми, важно было уже то, что она вернулась домой после пятилетнего отсутствия и тут же перехватила бразды правления, словно никогда и не уезжала.

Сложив руки на коленях, Алекс изучала разгоряченное лицо сестры.

— Я попрошу тебя не высказывать вслух личных претензий, когда нас слушает прислуга.

— Почему ты только ко мне обращаешься? Я что, сама с собой разговариваю?

Действительно, сколько Фредди себя помнила, столько на ней лежала обязанность присматривать за малышкой. Лес давно выросла из пеленок, но все оставалось по-старому. «Позаботься о маленькой», «Ты должна защищать Лес». Фредди тошнило от этого.

— Ты всегда сама начинаешь, Фредди, — поджав губы и вздернув подбородок, заявила Лес. — Не успокоишься, пока не перевернешь все с ног на голову, не заваришь какой-нибудь каши!

— Вам не кажется, что вы обе могли бы немного погодить с выяснением отношений и обсудить сложившееся положение?

Алекс подъехала к маленькому столику и налила себе чаю, воспользовавшись серебряным сервизом, принадлежавшим ее, Алекс, матери.

Внезапно Фредди ее гнев показался преувеличенным и вздорным, вспышкой необоснованной детской ярости, когда хочется неизвестно почему кричать и топать ногами. Сейчас в ней говорила детская обида, но ведь они давно выросли. Глядя на сестру, Фредди попыталась представить, каково это: быть на всю жизнь прикованной к инвалидной коляске. Что это такое: знать, что никогда больше не сможешь покружиться перед зеркалом, любуясь собой в новом наряде. Фредди смотрела, как Алекс, поставив чашку с блюдцем на колени, одной рукой повернула колесо, направляя коляску к ним, при этом стараясь не пролить горячий чай. Самое простое действие, которое выполняешь не думая, автоматически, превращалось для Алекс в серьезное дело, почти вызов судьбы.

Фредди глубоко вздохнула, уговаривая себя успокоиться, смягчиться к сестре.

— Интересно, как ты, Алекс, в твоем положении собираешься участвовать в перегоне? — не скрывая любопытства, спросила она.

Алекс подняла глаза, встретившись взглядом с сестрой.