Дебра Дайер: Возлюбленная колдуна

Он хмурился, следя за ее губами, как будто пытался понять смысл сказанных ею слов, надеясь, что они могут открыть ему причину внезапно произошедшего в ней изменения.

Лаура сделала шаг назад.

— Тетя Софи, он настоящий! Софи бросила взгляд на книгу, как будто держала в своих руках тайну веков.

— Я — колдунья! — прошептала она. — Я вправду колдунья!

— Вы не можете быть колдуньей! Вы — Софи Чандлер.

Софи взглянула на Лауру, и выражение ее лица стало серьезным.

— А кроме того, Пакстон.

— Этого не может быть! — Лаура чувство­вала, как кровь отхлынула от ее конечностей. Голова кружилась, в глазах потемнело. Она никогда не падала в обморок, но была уверена, что именно к этому сейчас близка — потеря сил, мрак, сгущающийся вокруг нее. Но, Боже милосердный, ей нельзя падать в обморок!

Не сейчас, когда в ее библиотеке появился этот мужчина.

Сильные пальцы схватили ее за руку. Она вдохнула всей грудью и почувствовала резкий запах мускуса, смешанного с лимоном. Когда тьма рассеялась, она взглянула в его глаза, эти прекрасные синие глаза, полные тепла и нежности. Он улыбнулся, и ей показалось, что его улыбка говорит ей, что теперь все будет так, как должно быть, как предназначено самой судьбой.

Лаура высвободилась из его рук. Он на­хмурился, наклонив голову, внимательно разглядывая ее.

— Тетя Софи, сделайте что-нибудь!

— Что сделать, дорогая? Лаура, дрожа, произнесла:

— Отошлите его обратно!

— Он не тот, кто нужен?

Лаура посмотрела на тетю, решив, что Со­фи сошла с ума. Но, скорее всего, лишилась разума именно она сама. Кажется, только ее одну беспокоило происходящее.

— Что вы имеете в виду?

Софи взглянула на черноволосого мужчи­ну, который молча стоял и смотрел на жен­щин, нахмурив лоб.

— Это тот мужчина, которого ты видела во сне?

— Какая разница?

— Это он? — повторила вопрос Софи, как будто от ответа зависела судьба мира.

— Вы сумели вытащить его из моего ума? Да? Ведь этот человек — не больше, чем плод моего воображения?

Софи прикоснулась кончиками пальцев к плечу мужчины. Он взглянул на нее и улыб­нулся.

— Но, Лаура, мне он кажется вполне ре­альным.

— «Но, Лаура, мне он кажется вполне ре­альным», — повторил незнакомец слова Софи с акцентом, похожим на ирландский или вал­лийский. Он взглянул на Лауру, подняв черные брови, как будто ожидая ответа.

— Как вы думаете, он понимает? — про­шептала Лаура, почему-то не осмеливаясь го­ворить в полный голос.

— Не знаю. — Софи улыбнулась пришель­цу, как будто в мире нет ничего более естест­венного, чем обнаружить в своем доме полуго­лого мужчину. — Ты говоришь по-английски?

Пришелец переводил взгляд с Лауры на Софи, нахмурив черные брови. Затем он за­говорил, тщательно произнося каждое слов, как будто желая проверить, понимает ли его Лаура. Теперь он говорил на другом языке, чем прежде, и на этом языке Лаура могла читать так же бегло, как по-гречески, по-фран­цузски или по-немецки.

— Латынь! — прошептала Лаура. — Он го­ворит по-латыни!

— Лаура, я знаю латынь не так хорошо, как должна бы. Что он говорит? Я разобрала слово Коннор. Это его имя?

— Да, — ответила Лаура, глядя на муж­чину во все глаза. — Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь столь свободно говорил по-латыни.

— Ну, мой дорогой, — сказала Софи, по­хлопав пришельца по руке, — раз ты знаешь латынь, будет несложно обучить тебя и анг­лийскому.

— Тетя Софи, он пробудет здесь не боль­ше, чем потребуется, чтобы обучить его слову прощай. Отошлите его обратно!

Софи испуганно заморгала, пораженная резким тоном племянницы.

— Но, дорогая, он только что появился! Похоже, мужчина потерял интерес к их разговору. Он оглядывался, рассматривая ко­вер с вышитыми на нем красной и белой ни­тью цветами в вазах. Затем его взгляд застыл на люстре над головой, как будто он был поражен зрелищем сосудов, наполненных не­мерцающим светом. С цепочки вокруг его шеи свисал золотой медальон. В центре ме­дальона вспыхивал отраженными лучами све­та квадратный изумруд.

Лаура наблюдала за ним. Ее забавляло, что он оглядывался, как ребенок, впервые исследующий мир. В пришельце таилось что-то чрез­вычайно притягательное. Сочетание силы и нежности, тепло, вызвавшее у нее желание обнять его обеими руками и никогда больше не отпускать. Ему хватило бы одной улыбки, чтобы завладеть ее сердцем. Возможно, это уже произошло.

Господи, о чем она думает?! Этот чело­век — всего лишь плод ее воображения. Как она могла влюбиться в галлюцинацию?